— Онѣ внизу, очень просятъ отвѣта.
Въ письмѣ было написано:
„Милый другъ!
„Я не только удивлена, — я поражена, уничтожена твоимъ рѣшеніемъ. Я все знаю отъ Павла Ильича и Софи. Я понимаю, что на тебя сильно повліялъ сегодняшній разговоръ съ моей сестрой, но ты не можешь безъ нужныхъ объясненій давать оцѣнку всему совершающемуся. Мнѣ необходимо поговорить съ тобою. Я умоляю тебя не отказать мнѣ въ этомъ. Я уже не говорю о томъ, какъ ты отвѣтила на мою любовь, какъ ты поступила съ Вейсомъ, какъ ты поступаешь со всѣми нами послѣднее время. Ты это сама знаешь, но Богъ съ тобой. Есть гораздо большее преступленіе, гораздо большій грѣхъ, — это угашать въ себѣ духъ, который зажженъ не тобою, уничтожать свои лучшія силы и спорить съ высшею волею, которою всѣ мы ведемся“.
Катенька перечла письмо два раза и сказала ожидавшей горничной:
— Отвѣта не будетъ. Извинитесь передъ Еленой Артуровной и скажите, что я очень устала и ложусь спать. А мнѣ принесите холодной воды.
Потомъ, открывъ окно въ прозрачную зеленую ночь, она сказала громко:
— Пусть никогда не угаснетъ во мнѣ духъ жизни!
— Они внизу, очень просят ответа.
В письме было написано:
„Милый друг!
„Я не только удивлена, — я поражена, уничтожена твоим решением. Я всё знаю от Павла Ильича и Софи. Я понимаю, что на тебя сильно повлиял сегодняшний разговор с моей сестрой, но ты не можешь без нужных объяснений давать оценку всему совершающемуся. Мне необходимо поговорить с тобою. Я умоляю тебя не отказать мне в этом. Я уже не говорю о том, как ты ответила на мою любовь, как ты поступила с Вейсом, как ты поступаешь со всеми нами последнее время. Ты это сама знаешь, но Бог с тобой. Есть гораздо большее преступление, гораздо больший грех, — это угашать в себе дух, который зажжен не тобою, уничтожать свои лучшие силы и спорить с высшею волею, которою все мы ведемся“.
Катенька перечла письмо два раза и сказала ожидавшей горничной:
— Ответа не будет. Извинитесь перед Еленой Артуровной и скажите, что я очень устала и ложусь спать. А мне принесите холодной воды.
Потом, открыв окно в прозрачную зеленую ночь, она сказала громко:
— Пусть никогда не угаснет во мне дух жизни!
