Нужно было проѣхать двадцать верстъ, то открытыми лугами, то не слишкомъ густымъ лѣсомъ, то подымаясь въ гору, то снова спускаясь, чтобы добраться отъ Смоленска до имѣнія Ираиды Львовны, называемаго „Затоны“. Экипажъ по деревенски былъ очень покойный, такъ что славился даже между сосѣдями, дорога была укатанная и не пыльная послѣ вчерашняго дождя, но Полинѣ Аркадьевнѣ путешествіе казалось очень рискованнымъ и опаснымъ, такъ что въ ея воображеніи мало чѣмъ отличалось отъ открытія неизвѣстныхъ странъ, гдѣ она мечтала быть миссіонеромъ, тогда, въ Павловскѣ. Первыя верстъ пять она даже почти не говорила и только со страхомъ смотрѣла на спину Даши, помѣщавшейся рядомъ съ кучеромъ на козлахъ, какъ-будто она боялась морской болѣзни, или каталась на карусели. Затѣмъ, видя, что дорога мало видоизмѣняется и никакихъ приключеній не предвидится, она стала разспрашивать Ираиду Львовну, кому принадлежитъ та и та бѣлѣвшая вдали усадьба, какъ называются разные полевые цвѣты и встрѣчные ручьи и рѣчки. Овода наводили на нее паническій ужасъ. Она такъ серьезно собирала всѣ эти свѣдѣнія, будто готовилась сохранить ихъ на всю жизнь или писать изслѣдованіе о Смоленской губерніи. Бабы въ синихъ мужскихъ поддевкахъ изрѣдка кланявшіяся проѣзжавшимъ господамъ, нимало ее не интереровали. Такъ про-
Нужно было проехать двадцать верст, то открытыми лугами, то не слишком густым лесом, то подымаясь в гору, то снова спускаясь, чтобы добраться от Смоленска до имения Ираиды Львовны, называемого „Затоны“. Экипаж по деревенски был очень покойный, так что славился даже между соседями, дорога была укатанная и не пыльная после вчерашнего дождя, но Полине Аркадьевне путешествие казалось очень рискованным и опасным, так что в её воображении мало чем отличалось от открытия неизвестных стран, где она мечтала быть миссионером, тогда, в Павловске. Первые верст пять она даже почти не говорила и только со страхом смотрела на спину Даши, помещавшейся рядом с кучером на козлах, как будто она боялась морской болезни, или каталась на карусели. Затем, видя, что дорога мало видоизменяется и никаких приключений не предвидится, она стала расспрашивать Ираиду Львовну, кому принадлежит та и та белевшая вдали усадьба, как называются разные полевые цветы и встречные ручьи и речки. Овода наводили на нее панический ужас. Она так серьезно собирала все эти сведения, будто готовилась сохранить их на всю жизнь или писать исследование о Смоленской губернии. Бабы в синих мужских поддевках изредка кланявшиеся проезжавшим господам, нимало ее не интересовали. Так про-
