шіе враги, вамъ грозитъ въ лучшемъ случаѣ изгнаніе, пользуйтесь временемъ. Вашъ другъ».
Я посмотрѣлъ на готоваго продолжать свои рѣчи юношу и сказалъ — «Ваше дѣло будетъ исполнено согласно моимъ словамъ», и благосклонно улыбнулся на его почтительный, хотя и съ достоинствомъ, поклонъ. Оставшись одинъ, я долго смотрѣлъ въ окно на мелкій дождь, рябившій лужу, потомъ позвонилъ, чтобы мнѣ давали одѣваться.
Въ комнатѣ, гдѣ горѣли уже канделябры, была одна Берта фонъ Либкозенфельдтъ. Она стояла посреди комнаты, читая какую-то записку, улыбаясь своимъ розовымъ сочнымъ ртомъ. Замѣтивъ меня, она подозвала меня знакомъ и, положивъ руку на мое плечо, сказала: «мейстеръ, только въ несчастьи узнаешь настоящихъ друзей. Повѣрьте, что я…
шие враги, вам грозит в лучшем случае изгнание, пользуйтесь временем. Ваш друг».
Я посмотрел на готового продолжать свои речи юношу и сказал — «Ваше дело будет исполнено согласно моим словам», и благосклонно улыбнулся на его почтительный, хотя и с достоинством, поклон. Оставшись один, я долго смотрел в окно на мелкий дождь, рябивший лужу, потом позвонил, чтобы мне давали одеваться.
В комнате, где горели уже канделябры, была одна Берта фон Либкозенфельдт. Она стояла посреди комнаты, читая какую-то записку, улыбаясь своим розовым сочным ртом. Заметив меня, она подозвала меня знаком и, положив руку на мое плечо, сказала: «мейстер, только в несчастье узнаешь настоящих друзей. Поверьте, что я…
