Къ маленькому ужину были приглашены я, совѣтникъ фонъ-Гогенщицъ и веселая камерфрау Берта фонъ Либкозенфельдтъ; принцъ Филиппъ Лудвигъ отсутствовалъ, сказавшись больнымъ, принцесса Амалія и герцогиня Елизавета Беатрисса въ платьяхъ съ китайскимъ рисункомъ сидѣли по обѣ стороны герцога, имѣя сосѣдями меня и Гогеншицъ, тогда какъ Либкозенфельдтъ, помѣщавшаяся напротивъ Эрнеста Іоганна, замыкала нашъ кругъ своей полной розовой и бѣлокурой фигурой. Музыканты играли танцы изъ «Дардануса», тогда какъ слуги (только два для большей интимности) разливали вино, и герцогъ, давая знать объ отсутствіи этикета, громко разговаривалъ черезъ столъ съ веселой Бертой, отвѣчавшей ему смѣхомъ, обнаруживавшимъ два ряда бѣлѣйшихъ зубовъ.
— Ваша свѣтлость права, предполагая не случайность сердца, прилѣпленнаго подъ моимъ лѣвымъ глазомъ. Я влюблена безумно, но предметъ моего обожанія слишкомъ высокъ, слишкомъ недоступенъ, — говорила Берта, опуская свои огромныя коровьи голубые глаза. Гогеншицъ громко кашлялъ,
К маленькому ужину были приглашены я, советник фон-Гогенщиц и веселая камерфрау Берта фон Либкозенфельдт; принц Филипп Лудвиг отсутствовал, сказавшись больным, принцесса Амалия и герцогиня Елизавета Беатрисса в платьях с китайским рисунком сидели по обе стороны герцога, имея соседями меня и Гогеншиц, тогда как Либкозенфельдт, помещавшаяся напротив Эрнеста Иоганна, замыкала наш круг своей полной розовой и белокурой фигурой. Музыканты играли танцы из «Дардануса», тогда как слуги (только два для большей интимности) разливали вино, и герцог, давая знать об отсутствии этикета, громко разговаривал через стол с веселой Бертой, отвечавшей ему смехом, обнаруживавшим два ряда белейших зубов.
— Ваша светлость права, предполагая не случайность сердца, прилепленного под моим левым глазом. Я влюблена безумно, но предмет моего обожания слишком высок, слишком недоступен, — говорила Берта, опуская свои огромные коровьи голубые глаза. Гогеншиц громко кашлял,
