мнѣ поѣхать съ нимъ, чтобы быть продавцамъ въ его лавкѣ. Не намѣреваясь долго заниматься этимъ дѣломъ, я тѣмъ не менѣе согласился на его предложеніе, видя въ этомъ возможность добраться до Венеціи, куда влекло меня какъ настоящаго графа Гоцци. Дорога кромѣ незнакомыхъ городовъ не представляла ничего интереснаго, такъ какъ Виварини путешествовалъ скромно и скуповато и притомъ не отпускалъ меня ни на шагъ, что все болѣе убѣждало меня покинуть его при первой возможности. Дома еще прибавилась воркотня старой экономки, плохой ужинъ и стоянье почти цѣлый день за прилавкомъ въ полутемномъ складѣ. Наконецъ, я добавилъ синьору, что его оставляю, онъ что-то промямлилъ про неблагодарность современныхъ молодыхъ людей, отпустивъ меня въ сущности довольно равнодушно. Я уже раньше сговорился съ лодочникомъ Рудольфино пойти въ его помощники, мѣняя покойную, но скучную жизнь у Виварини, на бѣдную, но представляющую болѣе случаевъ непредвидѣнныхъ встрѣчъ, жизнь гондольера. И дѣйствительно, неоднократно темнота ночи или занавѣска каюты скрывала счастье молодого лодочника и катающихся дамъ, но ни одного случая не было, кото-
мне поехать с ним, чтобы быть продавцам в его лавке. Не намереваясь долго заниматься этим делом, я тем не менее согласился на его предложение, видя в этом возможность добраться до Венеции, куда влекло меня как настоящего графа Гоцци. Дорога кроме незнакомых городов не представляла ничего интересного, так как Виварини путешествовал скромно и скуповато и притом не отпускал меня ни на шаг, что всё более убеждало меня покинуть его при первой возможности. Дома еще прибавилась воркотня старой экономки, плохой ужин и стоянье почти целый день за прилавком в полутемном складе. Наконец, я добавил синьору, что его оставляю, он что-то промямлил про неблагодарность современных молодых людей, отпустив меня в сущности довольно равнодушно. Я уже раньше сговорился с лодочником Рудольфино пойти в его помощники, меняя покойную, но скучную жизнь у Виварини, на бедную, но представляющую более случаев непредвиденных встреч, жизнь гондольера. И действительно, неоднократно темнота ночи или занавеска каюты скрывала счастье молодого лодочника и катающихся дам, но ни одного случая не было, кото-
