чувствъ, Франсуа, раненый старымъ евреемъ, упалъ, задѣвъ за клавиши инструмента и уронивъ свѣчи; въ полутьмѣ я бросился въ ту сторону и вонзилъ ножъ въ худую спину Іеронимо; тотъ завизжалъ, корчась. Пробѣгая черезъ комнату, я, схваченный за ногу, упалъ на горбунью. — Возьми въ передней робу, спасись, — шепнула она. Къ дому подходилъ небольшой отрядъ стражи: переждавъ за дверьми, когда они пройдутъ мимо меня, я надѣлъ захваченное платье и, покрывъ голову платкомъ, бросился бѣжать по пустынной и гулкой улицѣ, все удаляясь отъ крика.
Достаточно удалясь отъ дома, чтобы не бояться погони, я остановился; потъ лилъ съ меня градомъ отъ волненія, быстраго бѣга и двойного платья. Зайдя въ темную нишу какой-то стѣны, я сбросилъ камзолъ и штаны, оставшись для безопасности въ одномъ женскомъ платьѣ и покрывъ тщательнѣе голову платкомъ. Пройдя нѣсколько шаговъ по незнакомой мнѣ улицѣ, я замѣтилъ, что за мной слѣдитъ какой-то человѣкъ, по сложенію и походкѣ казавшійся духовнымъ.
чувств, Франсуа, раненый старым евреем, упал, задев за клавиши инструмента и уронив свечи; в полутьме я бросился в ту сторону и вонзил нож в худую спину Йеронимо; тот завизжал, корчась. Пробегая через комнату, я, схваченный за ногу, упал на горбунью. — Возьми в передней робу, спасись, — шепнула она. К дому подходил небольшой отряд стражи: переждав за дверьми, когда они пройдут мимо меня, я надел захваченное платье и, покрыв голову платком, бросился бежать по пустынной и гулкой улице, всё удаляясь от крика.
Достаточно удалясь от дома, чтобы не бояться погони, я остановился; пот лил с меня градом от волнения, быстрого бега и двойного платья. Зайдя в темную нишу какой-то стены, я сбросил камзол и штаны, оставшись для безопасности в одном женском платье и покрыв тщательнее голову платком. Пройдя несколько шагов по незнакомой мне улице, я заметил, что за мной следит какой-то человек, по сложению и походке казавшийся духовным.
