— Все, — отвѣтила такъ же беззвучно Сюзанна.
— Благодарю васъ, вы очень намъ помогли, — сказалъ Франсуа и оставивъ деньги на столѣ передъ все еще неподвижной женщиной, вышела» въ сопровожденіи меня на улицу.
Я долженъ былъ ждать внизу въ комнатѣ Франсуа, чтобы караулить, какъ бы кто не пришелъ, и бѣжать наверхъ, если потребуется моя помощь.
Уходя, де-Сосье спряталъ ножъ въ карманъ и, поцѣловавъ меня, сказалъ: «союзники — на жизнь и смерть?»
— На жизнь и смерть — отвѣтилъ я, дрожа отъ холода. Его шаги умолкли; спрятанная свѣча едва освѣщала комнату, въ столъ, бутылку и два стакана съ недопитымъ Монтраше. Время оказалось невѣроятно долгимъ; боясь ходить по комнатѣ, чтобы не разбудить спящаго Матюрэна, я сидѣлъ у стола, оперши голову на руки и машинально осматривая скамейку, кровать маркиза, мѣшокъ, приготовленный въ дорогу, молитвенникъ и четки, не убранные послѣ церкви
— Всё, — ответила так же беззвучно Сюзанна.
— Благодарю вас, вы очень нам помогли, — сказал Франсуа и оставив деньги на столе перед всё еще неподвижной женщиной, вышела» в сопровождении меня на улицу.
Я должен был ждать внизу в комнате Франсуа, чтобы караулить, как бы кто не пришел, и бежать наверх, если потребуется моя помощь.
Уходя, де-Сосье спрятал нож в карман и, поцеловав меня, сказал: «союзники — на жизнь и смерть?»
— На жизнь и смерть — ответил я, дрожа от холода. Его шаги умолкли; спрятанная свеча едва освещала комнату, в стол, бутылку и два стакана с недопитым Монтраше. Время оказалось невероятно долгим; боясь ходить по комнате, чтобы не разбудить спящего Матюрэна, я сидел у стола, оперши голову на руки и машинально осматривая скамейку, кровать маркиза, мешок, приготовленный в дорогу, молитвенник и четки, не убранные после церкви
