съ маркизомъ, сердито косясь на поющаго. Маленькая Нинонъ тщательно танцовала менуэтъ безъ кавалера, актеръ высокимъ теноромъ декламировалъ:
«О государь, когда бъ твои желанья
Согласовались съ выгодой народной,
Когда бъ послѣдній бѣдный селянинъ
Могъ находить защиту у престола!»
Противъ меня, державшагося около де-Сосье, помѣщался молодой человѣкъ, котораго всѣ называли «Ваше сіятельство» въ скромномъ платьѣ, но съ драгоцѣннѣйшими перстнями на пальцахъ, рѣдкой красоты, и съ глазами чѣмъ-то до страннаго похожими на глаза маркиза. Потомъ я «понялъ, что соединеніе пристальности и разсѣянности, остроты и слѣпоты было то, что давало имъ эту общность. Собака подъ столомъ стучала лапой, вычесывая блохъ и визжала, когда Колета пихала ее ногой.
— Это безчестно между своими: ты передернулъ.
— Милая Колета, вы оглядѣлись?
— Что же, я кривая, по твоему?
— Мнѣ кажется, мадемуазель не права, — тихо вставилъ человѣкъ съ перстнями.
— Не удивительно, что вы заступаетесь за Франсуа.
с маркизом, сердито косясь на поющего. Маленькая Нинон тщательно танцевала менуэт без кавалера, актер высоким тенором декламировал:
«О государь, когда б твои желанья
Согласовались с выгодой народной,
Когда б последний бедный селянин
Мог находить защиту у престола!»
Против меня, державшегося около де-Сосье, помещался молодой человек, которого все называли «Ваше сиятельство» в скромном платье, но с драгоценнейшими перстнями на пальцах, редкой красоты, и с глазами чем-то до странного похожими на глаза маркиза. Потом я «понял, что соединение пристальности и рассеянности, остроты и слепоты было то, что давало им эту общность. Собака под столом стучала лапой, вычесывая блох и визжала, когда Колета пихала ее ногой.
— Это бесчестно между своими: ты передернул.
— Милая Колета, вы огляделись?
— Что же, я кривая, по твоему?
— Мне кажется, мадемуазель не права, — тихо вставил человек с перстнями.
— Не удивительно, что вы заступаетесь за Франсуа.
