шія туфли; онъ громко читалъ съ духовнымъ акцентомъ названія книгъ, могущихъ, по его мнѣнію, интересовать Ваню, и молча пропускалъ остальныя, коренастый и краснощекій, несмотря на свои 65 лѣтъ, веселый, упрямый и ограниченно-поучительный. На полкахъ стояли и лежали итальянскія, латинскія, французскія, испанскія, англійскія и греческія книги. Ѳома Аквинскій рядомъ съ Донъ-Кихотомъ, Шекспиръ — съ разрозненными житіями святыхъ, Сенека — съ Анакреономъ.
— Конфискованная книга, — объяснилъ каноникъ, замѣтивъ удивленный взглядъ Вани и убирая подальше небольшой иллюстрированный томикъ Анакреона. — Здѣсь много конфискованныхъ у моихъ духовныхъ дѣтей книгъ. Мнѣ онѣ не могутъ принести вреда.
— Вотъ ваша комната! — объявила Мори, вводя Ваню въ большую квадратную голубоватую комнату съ бѣлыми занавѣсями и пологомъ у кровати посрединѣ; головатыя стѣны съ гравюрами святыхъ и мадонны «добраго совѣта», простой столъ, полка съ книгами наставительнаго содержанія, на комодѣ подъ стекляннымъ колпакомъ восковая крашеная, одѣтая въ сшитый изъ мате-
шия туфли; он громко читал с духовным акцентом названия книг, могущих, по его мнению, интересовать Ваню, и молча пропускал остальные, коренастый и краснощекий, несмотря на свои 65 лет, веселый, упрямый и ограниченно-поучительный. На полках стояли и лежали итальянские, латинские, французские, испанские, английские и греческие книги. Фома Аквинский рядом с Дон-Кихотом, Шекспир — с разрозненными житиями святых, Сенека — с Анакреоном.
— Конфискованная книга, — объяснил каноник, заметив удивленный взгляд Вани и убирая подальше небольшой иллюстрированный томик Анакреона. — Здесь много конфискованных у моих духовных детей книг. Мне они не могут принести вреда.
— Вот ваша комната! — объявила Мори, вводя Ваню в большую квадратную голубоватую комнату с белыми занавесями и пологом у кровати посредине; головатые стены с гравюрами святых и мадонны «доброго совета», простой стол, полка с книгами наставительного содержания, на комоде под стеклянным колпаком восковая крашеная, одетая в сшитый из мате-
