желалъ посѣщеній графа болѣе частыми. Однажды меня послали съ письмами къ графу и къ герцогу де-Сосье, у котораго я никогда не былъ. Кажется, Луиза ихъ приглашала внезапно къ обѣду. Старый слуга, взявъ письма, оставилъ меня дожидаться отвѣта на деревянномъ ларѣ въ большой темноватой передней; рядомъ со мной сидѣлъ задумавшись блѣдный молодой человѣкъ въ потертомъ кафтанѣ, бѣлокурый, съ длиннымъ носомъ. Посидѣвъ минуты съ двѣ, онъ обернулъ ко мнѣ свое лицо, будто замѣтивъ меня въ первый разъ. Тутъ я увидѣлъ яркія губы и глаза пристальные и разсѣянные, проницательные и невидящіе въ то же время; мнѣ онъ показался пьянымъ или нѣсколько не въ своемъ умѣ.
Бѣгло и внимательно взглянувъ на меня, онъ спросилъ: «Вамъ предстоитъ повидимому относить еще записки въ этотъ дождь?»
— Такъ точно, къ графу де-Шефревиль.
— Да… ну какъ вы ладите съ вашимъ патрономъ?
— А что мнѣ съ нимъ ладить? Да и почему вы графа называете моимъ патрономъ?
желал посещений графа более частыми. Однажды меня послали с письмами к графу и к герцогу де-Сосье, у которого я никогда не был. Кажется, Луиза их приглашала внезапно к обеду. Старый слуга, взяв письма, оставил меня дожидаться ответа на деревянном ларе в большой темноватой передней; рядом со мной сидел задумавшись бледный молодой человек в потертом кафтане, белокурый, с длинным носом. Посидев минуты с две, он обернул ко мне свое лицо, будто заметив меня в первый раз. Тут я увидел яркия губы и глаза пристальные и рассеянные, проницательные и невидящие в то же время; мне он показался пьяным или несколько не в своем уме.
Бегло и внимательно взглянув на меня, он спросил: «Вам предстоит по-видимому относить еще записки в этот дождь?»
— Так точно, к графу де-Шефревиль.
— Да… ну как вы ладите с вашим патроном?
— А что мне с ним ладить? Да и почему вы графа называете моим патроном?
