О дороги, обсаженныя березами, осеннія, ясныя дали, новыя лица, встрѣчи, пріѣздъ поздно вечеромъ, отъѣздъ свѣтлымъ утромъ, веселый рожокъ возницы, деревни, кудрявыя пестрыя рощи, монастыри, цѣлый, день и вечеръ и ночь видѣть и слышать того, кто всего дороже — какое это могло бы быть счастье, какая радость, если бы я не ѣхалъ какъ слуга, хлопоталъ о лошадяхъ, ужиналъ на кухнѣ, спалъ въ конюшнѣ, не смѣлъ ни поцѣловать, ни нѣжно поговорить съ моей Луизой, которая къ тому же жаловалась всю дорогу на головную боль. Въ Парижѣ насъ встрѣтилъ у заставы старый человѣкъ съ лошадьми и каретой, вѣроятно уже раньше предупрежденный, такъ какъ спросивши насъ, не госпожу ли де-Томбель онъ имѣетъ честь
О дороги, обсаженные березами, осенние, ясные дали, новые лица, встречи, приезд поздно вечером, отъезд светлым утром, веселый рожок возницы, деревни, кудрявые пестрые рощи, монастыри, целый, день и вечер и ночь видеть и слышать того, кто всего дороже — какое это могло бы быть счастье, какая радость, если бы я не ехал как слуга, хлопотал о лошадях, ужинал на кухне, спал в конюшне, не смел ни поцеловать, ни нежно поговорить с моей Луизой, которая к тому же жаловалась всю дорогу на головную боль. В Париже нас встретил у заставы старый человек с лошадьми и каретой, вероятно уже раньше предупрежденный, так как спросивши нас, не госпожу ли де-Томбель он имеет честь
