нести; Василій и говоритъ: — «Нѣтъ, ваше благородіе, намъ такъ не съ руки». — Еще красненькую посулилъ. Пошелъ Вася воду готовить, и я сталъ раздѣваться, а баринъ и говоритъ: «Что это у тебя, Ѳедоръ, на щекѣ: родинка или запачкано чѣмъ»? — самъ смѣется и руку протягиваетъ. А я стою? Какъ дуракъ, и самъ не знаю, есть ли у меня какая родинка на щекѣ, нѣтъ ли. Однако, тутъ Василій, сердитый такой, пришелъ и говоритъ барину: «пожалуйте-съ», — мы всѣ и пошли.
— Матвѣй-то живетъ у васъ?
— Нѣтъ, онъ на мѣсто поступилъ.
— Къ кому же? Къ полковнику?
— Къ нему, 30 рублей, на всемъ готовомъ, положилъ.
— Онъ никакъ женился, Матвѣй-то?
— Женился, самъ же ему на свадьбу и денегъ далъ, пальто за 80 рублей сдѣлалъ, а жена что же? Она въ деревнѣ живетъ, развѣ дозволятъ на такомъ мѣстѣ съ бабой жить? Я тоже на мѣсто надумалъ итти, — промолвилъ, помолчавъ, разсказчикъ.
— Какъ Матвѣй, все равно?
— Баринъ хорошій, одинъ, 30 рублей тоже, какъ Матвѣю.
нести; Василий и говорит: — «Нет, ваше благородие, нам так не с руки». — Еще красненькую посулил. Пошел Вася воду готовить, и я стал раздеваться, а барин и говорит: «Что это у тебя, Федор, на щеке: родинка или запачкано чем»? — сам смеется и руку протягивает. А я стою? Как дурак, и сам не знаю, есть ли у меня какая родинка на щеке, нет ли. Однако, тут Василий, сердитый такой, пришел и говорит барину: «пожалуйте-с», — мы все и пошли.
— Матвей-то живет у вас?
— Нет, он на место поступил.
— К кому же? К полковнику?
— К нему, 30 рублей, на всём готовом, положил.
— Он никак женился, Матвей-то?
— Женился, сам же ему на свадьбу и денег дал, пальто за 80 рублей сделал, а жена что же? Она в деревне живет, разве дозволят на таком месте с бабой жить? Я тоже на место надумал идти, — промолвил, помолчав, рассказчик.
— Как Матвей, всё равно?
— Барин хороший, один, 30 рублей тоже, как Матвею.
