руки ея были холодны, что сердце ея не билось, но молчанье, вдругъ воцарившееся въ покоѣ, поразило его необъяснимымъ страхомъ. Онъ громко вскричалъ, и вошедшіе рабы и заклинатель при свѣтѣ факеловъ увидѣли дѣвушку мертвою въ погребальныхъ спутанныхъ одеждахъ и отброшенныя повязки и вѣнчикъ изъ тонкихъ золотыхъ листочковъ. Панкратій снова громко воскликнулъ, видя безжизненной только что отвѣчавшую на его ласки, и, пятясь къ двери, въ ужасѣ шепталъ: «смотрите: трехнедѣльное тлѣніе на ея челѣ! о! о!»
Подошедшій заклинатель сказалъ: «срокъ, данный магіей, прошелъ и снова смерть овладѣла на время возвращенной къ жизни» — и далъ знакъ рабамъ вынести трупъ блѣдной Филлиды дочери Палемона.
руки её были холодны, что сердце её не билось, но молчанье, вдруг воцарившееся в покое, поразило его необъяснимым страхом. Он громко вскричал, и вошедшие рабы и заклинатель при свете факелов увидели девушку мертвою в погребальных спутанных одеждах и отброшенные повязки и венчик из тонких золотых листочков. Панкратий снова громко воскликнул, видя безжизненной только что отвечавшую на его ласки, и, пятясь к двери, в ужасе шептал: «смотрите: трехнедельное тление на её челе! о! о!»
Подошедший заклинатель сказал: «срок, данный магией, прошел и снова смерть овладела на время возвращенной к жизни» — и дал знак рабам вынести труп бледной Филлиды дочери Палемона.
