— «Не видѣть его! нѣтъ, нѣтъ».
— Можно сказать, что заклинатель находитъ лунную четверть неблагопріятной.
— «А потомъ?»
— Потомъ Панкратій самъ успокоится и забудетъ.
— «Успокоится, говоришь? Когда придетъ Парразій, чтобы уславливаться и учить меня, что дѣлать?»
— Когда хочешь: завтра, послѣзавтра.
— «Сегодня. Хорошо?»
Оставшись одна, Филлида долго сидѣла недвижно, потомъ сорвала цвѣтокъ и, получивъ «да» на свой постоянный вопросъ, улыбнулась было, но тотчасъ опять поблѣднѣла, прошептавъ: «не живой досталось тебѣ счастье любви, горькая Филлида!» Но утреннее солнце, но пѣніе кузнечиковъ въ росѣ, но тихая рѣка, но краткій списокъ прожитыхъ годовъ, но мечты о любящемъ теперь Панкратій снова быстро вернули смѣхъ на алыя губы веселой и вѣрной Филлиды.
Когда въ отвѣтъ на магическія формулы тихо зазвучала арфа и неясная тѣнь пока-
— «Не видеть его! нет, нет».
— Можно сказать, что заклинатель находит лунную четверть неблагоприятной.
— «А потом?»
— Потом Панкратий сам успокоится и забудет.
— «Успокоится, говоришь? Когда придет Парразий, чтобы уславливаться и учить меня, что делать?»
— Когда хочешь: завтра, послезавтра.
— «Сегодня. Хорошо?»
Оставшись одна, Филлида долго сидела недвижно, потом сорвала цветок и, получив «да» на свой постоянный вопрос, улыбнулась было, но тотчас опять побледнела, прошептав: «не живой досталось тебе счастье любви, горькая Филлида!» Но утреннее солнце, но пение кузнечиков в росе, но тихая река, но краткий список прожитых годов, но мечты о любящем теперь Панкратий снова быстро вернули смех на алые губы веселой и верной Филлиды.
Когда в ответ на магические формулы тихо зазвучала арфа и неясная тень пока-
