Когда старый Нектанебъ поднялъ глаза отъ закинутыхъ сѣтей, привлеченный рѣзкимъ и одиноко разнесшимся въ вечерней прохладѣ крикомъ, онъ увидѣлъ небольшую лодку въ столбѣ отраженнаго заходящаго солнца и человѣка, дѣлающаго тщетныя усилія выплыть. Подъѣхать, бросивъ сѣти, къ мѣсту, гдѣ видѣлся утопающій, броситься въ воду и, обратно въ лодку, уже неся спасеннаго, — было дѣломъ немногихъ минутъ. Дѣвушка была лишенною чувствъ и при сбѣжавшемъ съ ея щекъ естественномъ румянцѣ яснѣе выступала видимость искусственной окраски на ея худощавомъ длинноватомъ лицѣ. Только когда старикъ положилъ ее бережно на циновки въ своей лачугѣ, — ибо онъ былъ не болѣе какъ бѣдный рыбакъ, — спасенная
Когда старый Нектанеб поднял глаза от закинутых сетей, привлеченный резким и одиноко разнесшимся в вечерней прохладе криком, он увидел небольшую лодку в столбе отраженного заходящего солнца и человека, делающего тщетные усилия выплыть. Подъехать, бросив сети, к месту, где виделся утопающий, броситься в воду и, обратно в лодку, уже неся спасенного, — было делом немногих минут. Девушка была лишенною чувств и при сбежавшем с её щек естественном румянце яснее выступала видимость искусственной окраски на её худощавом длинноватом лице. Только когда старик положил ее бережно на циновки в своей лачуге, — ибо он был не более как бедный рыбак, — спасенная
