Тарелка съ синей мельницей, неизвѣстно почему упавшая, такъ ничѣмъ и не была замѣнена въ столовой Боскеткиныхъ. Торчалъ голый гвоздь и на него именно и смотрѣли два посѣтителя, никому не извѣстные, пріѣхавшіе отъ Александра Яковлевича Полукласова строго оффиціально. Они до такой степени были никому неизвѣстны, что можно было подумать, что даже самъ пославшій ихъ не знаетъ, кто они. Одно было достовѣрно, что они пріѣхали изъ города. Высокій, похожій на приказчика, сидѣлъ, вытянувъ руки на колѣняхъ и смотрѣлъ на гвоздь, куда были направлены глаза и другого, въ почтовой формѣ. Часы, заведенные нянькой, снова стояли. Кажется, пріѣзжіе не были знакомы даже другъ съ другомъ, потому что не разговаривали въ теченіе получаса.
— Навѣрное, висѣло что-нибудь, да сняли! — сказалъ одинъ, указывая на гвоздь.
— Да, не иначе, — отвѣтилъ другой, сгоняя съ щеки муху, которая сейчасъ же сѣла ему на носъ.
— Долго заставляетъ себя ждать г. Боскеткинъ.
— Спитъ, можетъ быть.
Собесѣдникъ молча посмотрѣлъ на эмалированные часы и показалъ ихъ сосѣду.
— Одиннадцать, четырнадцать.
Дверь скрипнула. Вероника Платоновна, не будучи знакома, не сочла нужнымъ переодѣть капота, прибавивъ къ нему лишь лиловый чепецъ. Пренебрежительно, но съ нѣкоторымъ подозрѣніемъ оглядѣвъ гостей, она ихъ не пригласила сѣсть, потому что тѣ уже сидѣли, думая, что выходъ Вероники Платоновны ихъ не касается.
Тарелка с синей мельницей, неизвестно почему упавшая, так ничем и не была заменена в столовой Боскеткиных. Торчал голый гвоздь и на него именно и смотрели два посетителя, никому не известные, приехавшие от Александра Яковлевича Полукласова строго официально. Они до такой степени были никому неизвестны, что можно было подумать, что даже сам пославший их не знает, кто они. Одно было достоверно, что они приехали из города. Высокий, похожий на приказчика, сидел, вытянув руки на коленях и смотрел на гвоздь, куда были направлены глаза и другого, в почтовой форме. Часы, заведенные нянькой, снова стояли. Кажется, приезжие не были знакомы даже друг с другом, потому что не разговаривали в течение получаса.
— Наверное, висело что-нибудь, да сняли! — сказал один, указывая на гвоздь.
— Да, не иначе, — ответил другой, сгоняя с щеки муху, которая сейчас же села ему на нос.
— Долго заставляет себя ждать г. Боскеткин.
— Спит, может быть.
Собеседник молча посмотрел на эмалированные часы и показал их соседу.
— Одиннадцать, четырнадцать.
Дверь скрипнула. Вероника Платоновна, не будучи знакома, не сочла нужным переодеть капота, прибавив к нему лишь лиловый чепец. Пренебрежительно, но с некоторым подозрением оглядев гостей, она их не пригласила сесть, потому что те уже сидели, думая, что выход Вероники Платоновны их не касается.
