перь на дранку безъ загиба, такъ какъ онъ не разговаривалъ съ низенькимъ и толстымъ сосѣдомъ. Поднявъ вострый носъ, чтобы надѣть пенснэ, такъ какъ Полукласовъ былъ близорукъ, онъ поспѣшилъ къ женѣ, стараясь соблюдать бывшую военную походку. Дѣтская ссора заставляла всегда его вспоминать о своей прежней службѣ, когда дѣло касалось Боскеткиныхъ. Анна Львовна молча показала ему на осколки, которые обнюхивала прибѣжавшая собачка.
— Что это? — обращаясь снова въ согнутую дранку и придерживая пенснэ, спросилъ Александръ Яковлевичъ. Жена еще разъ указала на осколки рукою, другою опершись на мужа и съ укоромъ взглянувъ на него. Машукъ, прыгая на одной ногѣ, приближалась къ мѣсту происшествія.
— А гдѣ же шаръ? — раздался ея голосъ.
Анна Львовна только сильнѣе оперлась на мужа.
— А гдѣ же шаръ? — переспросила Машукъ и скакнула на кусокъ, который кракнулъ.
Изъ окна показался Женичка съ флейтой у рта. Тихо и печально, очень спокойно, будто дулъ въ бутылку, началъ онъ гамму.
— Замолчи, дуракъ! — крикнулъ ему отецъ и обратясь къ женѣ, продолжалъ:
— Если это — они, то это не имѣетъ названія.
— Кто же, какъ ни они? Письмо, теперь эта наглость, — жалобно проговорила Анна Львовна. Машукъ не унималась. Давя каблуками поочереди каждый осколокъ, при чемъ отраженныя солнца все умножались, будто почкованіемъ, она повторяла уже безъ всякаго смысла:
— А гдѣ же нашъ шаръ, а гдѣ же нашъ шаръ?
— Бѣдная малютка, какъ на нее это подѣйствовало, — томно произнесла Полукласова.
перь на дранку без загиба, так как он не разговаривал с низеньким и толстым соседом. Подняв вострый нос, чтобы надеть пенсне, так как Полукласов был близорук, он поспешил к жене, стараясь соблюдать бывшую военную походку. Детская ссора заставляла всегда его вспоминать о своей прежней службе, когда дело касалось Боскеткиных. Анна Львовна молча показала ему на осколки, которые обнюхивала прибежавшая собачка.
— Что это? — обращаясь снова в согнутую дранку и придерживая пенсне, спросил Александр Яковлевич. Жена еще раз указала на осколки рукою, другою опершись на мужа и с укором взглянув на него. Машук, прыгая на одной ноге, приближалась к месту происшествия.
— А где же шар? — раздался её голос.
Анна Львовна только сильнее оперлась на мужа.
— А где же шар? — переспросила Машук и скакнула на кусок, который кракнул.
Из окна показался Женичка с флейтой у рта. Тихо и печально, очень спокойно, будто дул в бутылку, начал он гамму.
— Замолчи, дурак! — крикнул ему отец и обратясь к жене, продолжал:
— Если это — они, то это не имеет названия.
— Кто же, как ни они? Письмо, теперь эта наглость, — жалобно проговорила Анна Львовна. Машук не унималась. Давя каблуками по очереди каждый осколок, при чём отраженные солнца всё умножались, будто почкованием, она повторяла уже без всякого смысла:
— А где же наш шар, а где же наш шар?
— Бедная малютка, как на нее это подействовало, — томно произнесла Полукласова.
