чая и усатаго Доримедонта. На ревъ вышли матери, съ ужасомъ остановившіяся каждая у колонны крыльца, межъ тѣмъ какъ Женя закрывала лицо руками отъ смѣха и влюбленности.
Въ шарѣ вся эта сцена отражалась замѣчательно отчетливо, но никто объ этомъ не думалъ.
Уединеніе похоже на увеличительное стекло, заставляя мелочамъ придавать несоотвѣтствующее значеніе.
Дѣтская свалка и нѣсколько кислыхъ словъ показались достаточными для объясненій.
День былъ дождливый и всѣ собрались въ столовой. Штатскій и военный отцы нѣсколько стыдились достоинства своихъ женъ по такимъ пустякамъ; всѣ трое дѣтей, высунувшись изъ одного окна, подставляли свои лица подъ дождь, держа пари, кому первому и на какую часть лица капнетъ съ крыши, перекидываясь враждебными замѣчаніями. Женичка сидѣлъ со старшими, смотря въ сосѣднюю комнату, гдѣ то появлялось, то исчезало зеленое полосатое платье Жени. Поминутно скрипѣли двери, прислуга то входила, то уходила. Двѣ собаки лаяли и скакали на кошку, которая вскочивъ на буфетъ, молчала съ поднятою шерстью. Чижикъ трещалъ, бабы предлагали ягодъ, зачѣмъ-то нянька переводила часы и, когда все умолкало, слышалась сквозь шелестъ дождя ругань мужиковъ и скрипъ возовъ съ сѣномъ.
Вероника Платоновна, передавая чашку съ молокомъ, медлила, будто ждала, когда же гостья начнетъ, если не извиненія, то объясненія. Анна Львовна сохранила тотъ же лиловый чепецъ, который вчера по-
чая и усатого Доримедонта. На рев вышли матери, с ужасом остановившиеся каждая у колонны крыльца, меж тем как Женя закрывала лицо руками от смеха и влюбленности.
В шаре вся эта сцена отражалась замечательно отчетливо, но никто об этом не думал.
Уединение похоже на увеличительное стекло, заставляя мелочам придавать несоответствующее значение.
Детская свалка и несколько кислых слов показались достаточными для объяснений.
День был дождливый и все собрались в столовой. Штатский и военный отцы несколько стыдились достоинства своих жен по таким пустякам; все трое детей, высунувшись из одного окна, подставляли свои лица под дождь, держа пари, кому первому и на какую часть лица капнет с крыши, перекидываясь враждебными замечаниями. Женичка сидел со старшими, смотря в соседнюю комнату, где то появлялось, то исчезало зеленое полосатое платье Жени. Поминутно скрипели двери, прислуга то входила, то уходила. Две собаки лаяли и скакали на кошку, которая вскочив на буфет, молчала с поднятою шерстью. Чижик трещал, бабы предлагали ягод, зачем-то нянька переводила часы и, когда всё умолкало, слышалась сквозь шелест дождя ругань мужиков и скрип возов с сеном.
Вероника Платоновна, передавая чашку с молоком, медлила, будто ждала, когда же гостья начнет, если не извинения, то объяснения. Анна Львовна сохранила тот же лиловый чепец, который вчера по-
