кально повторять только событія передбалконной площадки и скамейки за кустомъ. Искривленію, но необычайно плѣнительно.
Теперь онъ отражалъ лица Жени и Женички, склоненныя другъ къ другу. Они съ любопытствомъ смотрѣли на свои длинныя позеленѣвшія головки, потомъ разомъ улыбнулись, причемъ тамъ казалось, что рты у нихъ разъѣхались до ушей. Чтобы въ небольшомъ масштабѣ было замѣтно, нужно все преувеличивать.
— Какой глупый шаръ! — сказалъ Женичка.
— Нисколько не глупый! не смѣй такъ говорить! и потомъ онъ нашъ, значитъ, для тебя долженъ быть милымъ.
И дѣвушка погладила круглую поверхность рукою, будто чью-то плешь. Вышло граціозно, соблазнительно и почему-то неприлично слегка. Молодой человѣкъ не вытерпѣлъ и поцѣловалъ гладившую руку у локтя. Женя, смѣясь, привлекла его за уши къ своему лицу и поцѣловала въ губы, косясь на смѣтное отраженіе. Тамъ губы откровенно, будто живыя, тянулись къ другимъ. Женичка, казалось, не замѣчалъ этого и прижималъ свой ротъ къ лицу дѣвушки скромно и крѣпко, безъ сложностей.
Вдругъ шаръ оказался одѣтъ въ лиловый бантъ.
Влюбленные опустились торопливо на скамейку, не разнимая рукъ, даже не отлипаясь губами другъ отъ друга, боясь, что оконченный поцѣлуй будетъ сопровождаться слишкомъ громкимъ звукомъ. Они смотрѣли испуганно и смѣшливо. Женя сумѣла глазами сказать „мама“ про неожиданный головной уборъ на шарѣ. Осторожно Женичка отставилъ губы и вздохнулъ. Голоса но дорожкѣ удалялись и приближались, — очевидно, г-жи Боскеткина и Полукласова ходили, бесѣдуя.
кально повторять только события передбалконной площадки и скамейки за кустом. Искривлению, но необычайно пленительно.
Теперь он отражал лица Жени и Женички, склоненные друг к другу. Они с любопытством смотрели на свои длинные позеленевшие головки, потом разом улыбнулись, причем там казалось, что рты у них разъехались до ушей. Чтобы в небольшом масштабе было заметно, нужно всё преувеличивать.
— Какой глупый шар! — сказал Женичка.
— Нисколько не глупый! не смей так говорить! и потом он наш, значит, для тебя должен быть милым.
И девушка погладила круглую поверхность рукою, будто чью-то плешь. Вышло грациозно, соблазнительно и почему-то неприлично слегка. Молодой человек не вытерпел и поцеловал гладившую руку у локтя. Женя, смеясь, привлекла его за уши к своему лицу и поцеловала в губы, косясь на сметное отражение. Там губы откровенно, будто живые, тянулись к другим. Женичка, казалось, не замечал этого и прижимал свой рот к лицу девушки скромно и крепко, без сложностей.
Вдруг шар оказался одет в лиловый бант.
Влюбленные опустились торопливо на скамейку, не разнимая рук, даже не отлипаясь губами друг от друга, боясь, что оконченный поцелуй будет сопровождаться слишком громким звуком. Они смотрели испуганно и смешливо. Женя сумела глазами сказать „мама“ про неожиданный головной убор на шаре. Осторожно Женичка отставил губы и вздохнул. Голоса но дорожке удалялись и приближались, — очевидно, г-жи Боскеткина и Полукласова ходили, беседуя.
