ворите съ г-номъ Брукомъ. Мнѣ нѣтъ надобности просить васъ быть скромнымъ, потому что другимъ вы и не можете быть, ничего не зная.
Случай далъ мнѣ возможность объясниться съ Брукомъ раньше, чѣмъ я разсчитывалъ. Разговоръ съ г-жею Гарнье, ея минутная лукавая усмѣшка, обычный загадочный видъ, романическая и печальная исторія, подробности которой, не зная, я точно живописалъ въ своемъ воображеніи самыми заманчивыми красками, — все это взволновало мое сердце и воспламенило мой умъ.
Я пошелъ по уединенной дорогѣ, гдѣ могли встрѣтиться только сосѣдніе крестьяне, такъ какъ пріѣзжіе были или людьми больными, или свѣтскими посѣтителями водъ, которые не ходили дальше курортнаго парка, хотя окрестности городка были идиллически прелестны, впрочемъ, не безъ нѣмецкой сладости.
Дорога осторожно шла въ гору вдоль игрушечнаго ручья. Внизу рѣдко звякали большіе колокольцы коровъ на лугу. Черезъ все небо была радуга, подъ которой быстро вертѣлись маленькія вѣтряныя мельницы. Подоткнутыя бабы несли свои башмаки въ рукахъ.
Я сразу не замѣтилъ Брука. Онъ сидѣлъ задумчиво на придорожномъ камнѣ и писалъ что-то въ записную книжку, изрѣдка поднимая глаза на пейзажъ. Я подумалъ, что онъ записываетъ стихи, и мнѣ слегка стало его жалко, такъ что я заговорилъ съ нимъ только тогда, когда онъ спряталъ книжку въ карманъ.
— Г. Брукъ, долженъ вамъ сказать, что ваши посѣщенія крайне непріятны г-жѣ Гарнье.
Молодой человѣкъ посмотрѣлъ на меня съ нѣкоторымъ удаленіемъ, потомъ заговорилъ. Онъ загово-
ворите с г-ном Бруком. Мне нет надобности просить вас быть скромным, потому что другим вы и не можете быть, ничего не зная.
Случай дал мне возможность объясниться с Бруком раньше, чем я рассчитывал. Разговор с г-жою Гарнье, её минутная лукавая усмешка, обычный загадочный вид, романическая и печальная история, подробности которой, не зная, я точно живописал в своем воображении самыми заманчивыми красками, — всё это взволновало мое сердце и воспламенило мой ум.
Я пошел по уединенной дороге, где могли встретиться только соседние крестьяне, так как приезжие были или людьми больными, или светскими посетителями вод, которые не ходили дальше курортного парка, хотя окрестности городка были идиллически прелестны, впрочем, не без немецкой сладости.
Дорога осторожно шла в гору вдоль игрушечного ручья. Внизу редко звякали большие колокольцы коров на лугу. Через всё небо была радуга, под которой быстро вертелись маленькие ветряные мельницы. Подоткнутые бабы несли свои башмаки в руках.
Я сразу не заметил Брука. Он сидел задумчиво на придорожном камне и писал что-то в записную книжку, изредка поднимая глаза на пейзаж. Я подумал, что он записывает стихи, и мне слегка стало его жалко, так что я заговорил с ним только тогда, когда он спрятал книжку в карман.
— Г. Брук, должен вам сказать, что ваши посещения крайне неприятны г-же Гарнье.
Молодой человек посмотрел на меня с некоторым удалением, потом заговорил. Он загово-
