стояла наша пѣсня, наша жизнь не будетъ фальшивой, или хотя бы издали напоминающей тѣ звуки, отъ которыхъ я уѣхалъ. Конечно, этого чувства я не пытался ей объяснить, хотя мнѣ и очень хотѣлось въ самыхъ простыхъ доступныхъ словахъ высказать ей это. Однажды, послѣ долгой прогулки, мы, возвратившись домой, вышли на крышу, гдѣ разставленныя въ горшкахъ и кадушкахъ растенія производили видъ небольшого сада. Домъ выходилъ на востокъ и потому, не видя заката, мы могли только наблюдать, какъ все болѣе лиловымъ, почти фосфоричнымъ дѣлалась противоположная часть неба. Я обнялъ свою подругу и началъ ей говорить, что никогда я ее такъ не любилъ, какъ въ эту минуту. Я потому тебя особенно люблю, что ты — дитя, ты будто сейчасъ родилась на свѣтъ и вмѣстѣ съ тѣмъ будто всегда существовала. Все, что ты дѣлаешь, ты дѣлаешь не потому, что такъ предписываютъ какія-либо правила или твой спящій умъ, а потому, что тебѣ это диктуетъ сердце, которое умѣетъ только любить…
Я долго еще говорилъ, и Маланья слушала меня, крѣпко прижавшись и иногда цѣлуя мое плечо. Наконецъ, она немного поднялась, обняла меня и, поцѣловавъ, сказала: „Завтра будетъ хорошая погода“.
стояла наша песня, наша жизнь не будет фальшивой, или хотя бы издали напоминающей те звуки, от которых я уехал. Конечно, этого чувства я не пытался ей объяснить, хотя мне и очень хотелось в самых простых доступных словах высказать ей это. Однажды, после долгой прогулки, мы, возвратившись домой, вышли на крышу, где расставленные в горшках и кадушках растения производили вид небольшого сада. Дом выходил на восток и потому, не видя заката, мы могли только наблюдать, как всё более лиловым, почти фосфоричным делалась противоположная часть неба. Я обнял свою подругу и начал ей говорить, что никогда я ее так не любил, как в эту минуту. Я потому тебя особенно люблю, что ты — дитя, ты будто сейчас родилась на свет и вместе с тем будто всегда существовала. Всё, что ты делаешь, ты делаешь не потому, что так предписывают какие-либо правила или твой спящий ум, а потому, что тебе это диктует сердце, которое умеет только любить…
Я долго еще говорил, и Маланья слушала меня, крепко прижавшись и иногда целуя мое плечо. Наконец, она немного поднялась, обняла меня и, поцеловав, сказала: „Завтра будет хорошая погода“.
