Не раньше, чѣмъ выпьемъ кофе! Что это, вашей подругѣ дурно? — воскликнула она, едва переступивъ порогъ зала. Она быстро разстегнула дѣвушкѣ лифъ и смочила виски одеколономъ, стоявшимъ тутъ же.
— Она сейчасъ придетъ въ себя, она устала: подъемъ нервовъ, потомъ упадокъ… Вы не бойтесь, мое дитя, это бываетъ. Ваша подруга — не замужемъ, т.-е. она дѣвушка?
— Дѣвушка.
— Бѣдняжка! — произнесла француженка и поцѣловала сидѣвшую въ лобъ.
— Откуда у васъ карточка брата?
— Ахъ, эта! Ну, откуда! Откуда всегда бываетъ… Онъ знакомъ со мною. Я не могу объяснить вамъ точнѣе…
— Я понимаю, — перебила ее Екатерина Петровна и смолкла.
— Конечно, вы можете понимать меня, какъ вы меня поняли, но я люблю его отъ души. Это — настоящая любовь, это — не устройство. Я просто люблю его, потому что онъ красивый, веселый, и потомъ онъ — герой. Я знаю: это — дѣло сердца, безъ котораго женщина прожить не можетъ. Можетъ быть, вамъ не слѣдуетъ этого говорить. Простите, такъ вышло само собою.
Клодина даже покраснѣла отъ волненія. Она не выпускала изъ рукъ карточки, жестикулируя ею во время рѣчи. Гостья вдругъ пожала руку француженкѣ и быстро проговорила:
— Конечно, я неопытна въ такой жизни, но я все понимаю. Благодарю васъ.
Хозяйка обрадовалась, какъ прощенный ребенокъ. Сразу повеселѣвъ, она даже слегка обняла за талью Екатерину Петровну и дружески продолжала:
— Вѣдь правда? Кому это мѣшаетъ? Если вашъ
Не раньше, чем выпьем кофе! Что это, вашей подруге дурно? — воскликнула она, едва переступив порог зала. Она быстро расстегнула девушке лиф и смочила виски одеколоном, стоявшим тут же.
— Она сейчас придет в себя, она устала: подъем нервов, потом упадок… Вы не бойтесь, мое дитя, это бывает. Ваша подруга — не замужем, т. е. она девушка?
— Девушка.
— Бедняжка! — произнесла француженка и поцеловала сидевшую в лоб.
— Откуда у вас карточка брата?
— Ах, эта! Ну, откуда! Откуда всегда бывает… Он знаком со мною. Я не могу объяснить вам точнее…
— Я понимаю, — перебила ее Екатерина Петровна и смолкла.
— Конечно, вы можете понимать меня, как вы меня поняли, но я люблю его от души. Это — настоящая любовь, это — не устройство. Я просто люблю его, потому что он красивый, веселый, и потом он — герой. Я знаю: это — дело сердца, без которого женщина прожить не может. Может быть, вам не следует этого говорить. Простите, так вышло само собою.
Клодина даже покраснела от волнения. Она не выпускала из рук карточки, жестикулируя ею во время речи. Гостья вдруг пожала руку француженке и быстро проговорила:
— Конечно, я неопытна в такой жизни, но я всё понимаю. Благодарю вас.
Хозяйка обрадовалась, как прощенный ребенок. Сразу повеселев, она даже слегка обняла за талью Екатерину Петровну и дружески продолжала:
— Ведь правда? Кому это мешает? Если ваш
