всегда могу разсчитывать со своей стороны на его помощь и содѣйствіе.
Положительно, я пріобрѣтаю друзей совершенно мимоходомъ. Или во Флоренціи люди очень склонны къ дружбѣ, или въ моей наружности есть что-то располагающее. Дома меня не цѣнили, но вѣдь всѣмъ извѣстно, что для отечества не существуетъ пророковъ. Въ такомъ расположеніи духа я рѣшилъ купить себѣ новыя туфли съ бантами и отправился къ господину Кальяни. Тотъ встрѣтилъ меня весьма радушно, сталъ сейчасъ же разсказывать о своихъ сценическихъ успѣхахъ, томничать, ворковать и закатывать глаза, какъ вдругъ съ улицы донесся звукъ настраиваемыхъ скрипокъ.
— Серенада! клянусь честью, серенада я не отпираюсь: извѣстность имѣетъ свои прелести! —
Онъ открылъ жалюзи, скрипки явственнѣе слышались, но не начинали играть еще, какъ слѣдуетъ. Мы оба подошли къ окну. Оказалось, что музыканты совсѣмъ уже расположились было играть, какъ вдругъ изъ за угла появилась другая партія, которая стала гнать первыхъ, увѣряя, что передъ этимъ домомъ должны играть именно они, вновь пришедшіе. Сначала перебранивались, потомъ пустили въ ходъ камни мостовой, смычки, футляры отъ инструментовъ и, наконецъ, самыя скрипки. Въ домѣ все было слышно отъ слова до слова. Г. Кальяни въ необычайномъ возбужденіи кричалъ изъ окна: „такъ ихъ, бей, молодцы, вправо, вправо!" — какъ вдругъ будто что вспомнивъ, закричалъ на всю улицу:
— Кому послана серенада? —
— Синьоринѣ Кальяни Клементинѣ.
Пѣвецъ быстро захлопнулъ окно и повернувшись ко мнѣ, произнесла пренебрежительно:
всегда могу рассчитывать со своей стороны на его помощь и содействие.
Положительно, я приобретаю друзей совершенно мимоходом. Или во Флоренции люди очень склонны к дружбе, или в моей наружности есть что-то располагающее. Дома меня не ценили, но ведь всем известно, что для отечества не существует пророков. В таком расположении духа я решил купить себе новые туфли с бантами и отправился к господину Кальяни. Тот встретил меня весьма радушно, стал сейчас же рассказывать о своих сценических успехах, томничать, ворковать и закатывать глаза, как вдруг с улицы донесся звук настраиваемых скрипок.
— Серенада! клянусь честью, серенада я не отпираюсь: известность имеет свои прелести! —
Он открыл жалюзи, скрипки явственнее слышались, но не начинали играть еще, как следует. Мы оба подошли к окну. Оказалось, что музыканты совсем уже расположились было играть, как вдруг из-за угла появилась другая партия, которая стала гнать первых, уверяя, что перед этим домом должны играть именно они, вновь пришедшие. Сначала перебранивались, потом пустили в ход камни мостовой, смычки, футляры от инструментов и, наконец, самые скрипки. В доме всё было слышно от слова до слова. Г. Кальяни в необычайном возбуждении кричал из окна: „так их, бей, молодцы, вправо, вправо!" — как вдруг будто что вспомнив, закричал на всю улицу:
— Кому послана серенада? —
— Синьорине Кальяни Клементине.
Певец быстро захлопнул окно и повернувшись ко мне, произнесла пренебрежительно:
