И вашъ отвѣтъ я считалъ не только отвѣтомъ неизвѣстному корреспонденту, а какъ деликатный, сердечный совѣтъ въ настоящемъ моемъ затрудненіи…
— Боже мой, Боже мой! — простонала Звонкова, хватаясь за голову.
— Кого же, по крайней мѣрѣ, вы любите? — спросила она, нѣсколько успокоившись.
— Подругу вашей дочери. Лидію Петровну.
— Вѣдь это все вздоръ!
— Не думаю.
Анна Яковлевна постукала пальцами по столу и вдругъ совершенно неожиданно бурно привлекла къ себѣ растерявшагося Георгія Васильевича и стала покрывать его лицо поцѣлуями, крѣпко сжимая шею полными руками.
— Нѣтъ… это неправда… я тебя не отдамъ… это не романъ… ты — мое сердце, мое тѣло… Я не отдамъ тебя такъ просто… Лидія — дѣвчонка, она ничего не понимаетъ… Я… я… ты… нѣтъ… нѣтъ…
Гуляръ, освободившись отъ объятій, стоялъ, потупя глаза. Казалось, сама Анна Яковлевна была сконфужена своимъ порывомъ.
— Что вы со мной дѣлаете? — спросила она укоризненно.
— Исполняю вашъ совѣтъ.
Звонкова долго смотрѣла на молодого человѣка, наконецъ, тихо и отчетливо произнесла: «подите отъ меня, у васъ нѣтъ сердца!» — и, взявъ перо, большими буквами написала: «Глава восьмая».
И ваш ответ я считал не только ответом неизвестному корреспонденту, а как деликатный, сердечный совет в настоящем моем затруднении…
— Боже мой, Боже мой! — простонала Звонкова, хватаясь за голову.
— Кого же, по крайней мере, вы любите? — спросила она, несколько успокоившись.
— Подругу вашей дочери. Лидию Петровну.
— Ведь это всё вздор!
— Не думаю.
Анна Яковлевна постукала пальцами по столу и вдруг совершенно неожиданно бурно привлекла к себе растерявшегося Георгия Васильевича и стала покрывать его лицо поцелуями, крепко сжимая шею полными руками.
— Нет… это неправда… я тебя не отдам… это не роман… ты — мое сердце, мое тело… Я не отдам тебя так просто… Лидия — девчонка, она ничего не понимает… Я… я… ты… нет… нет…
Гуляр, освободившись от объятий, стоял, потупя глаза. Казалось, сама Анна Яковлевна была сконфужена своим порывом.
— Что вы со мной делаете? — спросила она укоризненно.
— Исполняю ваш совет.
Звонкова долго смотрела на молодого человека, наконец, тихо и отчетливо произнесла: «подите от меня, у вас нет сердца!» — и, взяв перо, большими буквами написала: «Глава восьмая».
