была почта рада. Потомъ устраивала Деболина. Если тетя Вѣра была похожа на англичанку, то Васса Петровна безсознательно подражала американкамъ въ преувеличенной простотѣ обращенія, въ практичности своихъ разсужденій, въ невозмутимости и т. п. Но, конечно, очень немного нужно было бы поскрести, чтобы подъ этимъ американизмомъ найти русскую купеческую особу. Домашніе смотрѣли на дружбу молодой вдовы съ Деболинымъ почти сочувственно, не находя ничего предосудительнаго, что бездѣтная вдова собирается выйти замужъ. Сама Васса Петровна была далека отъ простодушныхъ предположеній тети Вѣры и Піамы Васильевы, но скоро настало лѣто, вдова вздумала Ѣхать за границу и предложила Деболину сопровождать ее; тотъ съ недѣлю подумалъ, потомъ согласился. Тутъ-то все и произошло. Васса Петровна почти не Помнила, какъ совершился этотъ переходъ отъ покровительственной дружбы къ любви, — такъ все было обыкновенно и опять таки не романично. Всю силу своей любви она узнала гораздо позднѣе, можетъ быть, слишкомъ поздно! Когда они вернулись, домашніе не замѣтили въ нихъ никакой перемѣны и только удивлялись нѣсколько, почему Васса такъ медлитъ со свадьбой. Вѣроятно, она сама не смогла бы отвѣтить на этотъ вопросъ. Модестъ былъ скроменъ, нѣженъ и почтителенъ, почти безцвѣтенъ. Можетъ быть, Васса Петровна ждала, чтобы онъ сдѣлался опредѣленнѣе, мужественнѣе. И опятъ она ошиблась въ расчетѣ. Конечно, случайно совпало полученіе Деболинымъ черезъ протекцію своей возлюбленной болѣе или менѣе обезпеченнаго мѣста съ тѣмъ обстоятельствомъ, что онъ сталъ какъ-то болѣе разсѣяннымъ, менѣе предупредительнымъ, а, наконецъ, попросту сталъ манкировать и неглижировать. Сомнѣнія еще не западали въ душу Вассы Петровны, она все присматривалась съ нѣкоторымъ презрѣніемъ, какъ вдругъ безъ всякаго уже сомнѣнія, очевидно, отлично поняла, что Модестъ не только ея не лю-
была почта рада. Потом устраивала Деболина. Если тётя Вера была похожа на англичанку, то Васса Петровна бессознательно подражала американкам в преувеличенной простоте обращения, в практичности своих рассуждений, в невозмутимости и т. п. Но, конечно, очень немного нужно было бы поскрести, чтобы под этим американизмом найти русскую купеческую особу. Домашние смотрели на дружбу молодой вдовы с Деболиным почти сочувственно, не находя ничего предосудительного, что бездетная вдова собирается выйти замуж. Сама Васса Петровна была далека от простодушных предположений тёти Веры и Пиамы Васильевы, но скоро настало лето, вдова вздумала ехать за границу и предложила Деболину сопровождать её; тот с неделю подумал, потом согласился. Тут-то все и произошло. Васса Петровна почти не помнила, как совершился этот переход от покровительственной дружбы к любви: так все было обыкновенно и опять-таки не романично. Всю силу своей любви она узнала гораздо позднее, может быть, слишком поздно! Когда они вернулись, домашние не заметили в них никакой перемены и только удивлялись несколько, почему Васса так медлит со свадьбой. Вероятно, она сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Модест был скромен, нежен и почтителен, почти бесцветен. Может быть, Васса Петровна ждала, чтобы он сделался определённее, мужественнее. И опять она ошиблась в расчете. Конечно, случайно совпало получение Деболиным через протекцию своей возлюбленной более или менее обеспеченного места с тем обстоятельством, что он стал как-то более рассеянным, менее предупредительным, а, наконец, попросту стал манкировать и неглижировать. Сомнения ещё не западали в душу Вассы Петровны, она всё присматривалась с некоторым презрением, как вдруг без всякого уже сомнения, очевидно, отлично поняла, что Модест не только её не лю-
