димъ и любитъ разныя экстравагантности: то собираетъ иконы и всякій старый хламъ, то ударится въ модернизмъ, — только и говоритъ, что с послѣднихъ французскихъ музыкантахъ, чуть ли не о футуристахъ. И не то, что у него это случалось полосами, то одно, то другое. Нѣтъ у него все это какъ-то совмѣщается. Вообще — ненормалъ…
Молодой человѣкъ умолкъ и, кажется, застыдился, что такъ долго занималъ собою вниманіе своей спутницы. Но та, невидимому, не тяготилась его разсказомъ, внимательно прослушала и опросила просто:
— Онъ брюнетъ или блондинъ?
— Право, не знаю.
— Значитъ вы его не видали!
— Какъ же не видалъ! Сто разъ видѣлъ, но не обратилъ вниманія, какіе у него волосы. Нужно у сестры опросить.
— Бритый, по крайней мѣрѣ?
— Да, да, это — да. Ни бороды, ни усовъ. Кажется, даже голова бритая.
— Ну, ужъ это лишнее.
— Можетъ быть, голова и не бритая! — охотно согласился молодой человѣкъ.
— Вы все путаете!
— Право же не путаю. Увѣряю васъ, Антонина Петровна!
Куртинина казалась нѣсколько разсерженной, но простилась съ молодымъ человѣкомъ душевнѣе, чѣмъ съ другими, такъ что тотъ готовъ былъ уже чувствовать себя героемъ вечера. Вообще, онъ, кажется, былъ скоръ на преждевременные и нѣсколько легкомысленные выводы.
Вскорѣ Куртининой представился случай самой убѣдиться, что у Ивина далеко не бритая голова, и хотя у него не
дим и любит разные экстравагантности: то собирает иконы и всякий старый хлам, то ударится в модернизм, — только и говорит, что с последних французских музыкантах, чуть ли не о футуристах. И не то, что у него это случалось полосами, то одно, то другое. Нет у него всё это как-то совмещается. Вообще — ненормал…
Молодой человек умолк и, кажется, застыдился, что так долго занимал собою внимание своей спутницы. Но та, невидимому, не тяготилась его рассказом, внимательно прослушала и опросила просто:
— Он брюнет или блондин?
— Право, не знаю.
— Значит вы его не видали!
— Как же не видал! Сто раз видел, но не обратил внимания, какие у него волосы. Нужно у сестры опросить.
— Бритый, по крайней мере?
— Да, да, это — да. Ни бороды, ни усов. Кажется, даже голова бритая.
— Ну, уж это лишнее.
— Может быть, голова и не бритая! — охотно согласился молодой человек.
— Вы всё путаете!
— Право же не путаю. Уверяю вас, Антонина Петровна!
Куртинина казалась несколько рассерженной, но простилась съ молодым человеком душевнее, чем с другими, так что тот готов был уже чувствовать себя героем вечера. Вообще, он, кажется, был скор на преждевременные и несколько легкомысленные выводы.
Вскоре Куртининой представился случай самой убедиться, что у Ивина далеко не бритая голова, и хотя у него не
