Это было на дачѣ. Вѣроятно, Ивинъ жилъ, какъ и всѣ, съ конца мая или начала іюня, но для Антонины Петровны обнаружился только въ августѣ.
Куртинина принадлежала къ семейству, которыя, къ счастью, при всѣми признанномъ распадѣ семьи, еще не перевелись. Я имѣю въ воду большія семьи съ массой домашней молодежи, съ постоянными гостями, пріѣзжими родственниками, дѣтьми, большимъ (сравнительно) штатомъ прислуги, безъ экономіи въ ѣдѣ, безъ заботъ и сомнѣній, что отецъ, сидящій гдѣ-то тамъ въ кабинетѣ, все раздобудетъ, все устроитъ, на все достанетъ денегъ, на все нужное, а мать выпроситъ у него для дѣтей же и на ненужное. Такія семейства очень любятъ разные поставщики и лавочники. Конечно, вполнѣ развернуться такому житью удобнѣе всего гдѣ-нибудь въ имѣніи, въ деревнѣ, — но и на дачѣ, гдѣ все гораздо тѣснѣе и скареднѣе, можно прожить весело, тѣмъ болѣе, что скука какъ-то не выносить молодого воздуха и улетаетъ оттуда, гдѣ сосредоточено много молодежи. Не думайте, что я описываю какое-нибудь необыкновенное по своей привлекательности и достоинствамъ семейство. Нѣтъ, домъ Куртининыхъ былъ довольно обыкновеннымъ домомъ. Единственная его особенность, что люди тамъ жили большимъ гнѣздомъ, довольно дружнымъ. И молодая компанія ничѣмъ не отличалась отъ другихъ молодыхъ компаній и была на взглядъ многихъ, вѣроятно, довольно банальной. Ну, что же особеннаго и оригинальнаго въ студентахъ, гимназистахъ, юнкерахъ и молодыхъ офицерахъ? Дѣвицы тоже были такія, какихъ тысячи: кто на курсахъ, кто въ театральной школѣ, кто въ консерваторіи; та пѣла, одна танцевала, другая рисовала. И все понемногу, безъ таланта, покуда замужъ не вышли. Но весело, шумно и молодо.
Антонина Петровна просто жила у родителей, читала и ходила въ театры. Лицо у нея было бы совсѣмъ обыкновеннымъ (какъ по паспорту) русскимъ лицомъ, если бы не бро-
Это было на даче. Вероятно, Ивин жил, как и все, с конца мая или начала июня, но для Антонины Петровны обнаружился только в августе.
Куртинина принадлежала к семейству, которые, к счастью, при всеми признанном распаде семьи, еще не перевелись. Я имею в воду большие семьи с массой домашней молодежи, с постоянными гостями, приезжими родственниками, детьми, большим (сравнительно) штатом прислуги, без экономии в еде, без забот и сомнений, что отец, сидящий где-то там в кабинете, всё раздобудет, всё устроит, на всё достанет денег, на всё нужное, а мать выпросит у него для детей же и на ненужное. Такие семейства очень любят разные поставщики и лавочники. Конечно, вполне развернуться такому житью удобнее всего где-нибудь в имении, в деревне, — но и на даче, где всё гораздо теснее и скареднее, можно прожить весело, тем более, что скука как-то не выносить молодого воздуха и улетает оттуда, где сосредоточено много молодежи. Не думайте, что я описываю какое-нибудь необыкновенное по своей привлекательности и достоинствам семейство. Нет, дом Куртининых был довольно обыкновенным домом. Единственная его особенность, что люди там жили большим гнездом, довольно дружным. И молодая компания ничем не отличалась от других молодых компаний и была на взгляд многих, вероятно, довольно банальной. Ну, что же особенного и оригинального в студентах, гимназистах, юнкерах и молодых офицерах? Девицы тоже были такие, каких тысячи: кто на курсах, кто в театральной школе, кто в консерватории; та пела, одна танцевала, другая рисовала. И всё понемногу, без таланта, покуда замуж не вышли. Но весело, шумно и молодо.
Антонина Петровна просто жила у родителей, читала и ходила в театры. Лицо у неё было бы совсем обыкновенным (как по паспорту) русским лицом, если бы не бро-
