купатель снялъ пальто въ передней (гость, что ли, пришелъ?) но потомъ, вспомнивъ, вѣроятно, свое вдовье положеніе и нѣкоторую зависимость отъ этого коротенькаго человѣчка, снова приняла спокойное, почти привѣтливое выраженіе.
Лавка Савелія Ильича Трынкина была не особенно казиста, но онъ самъ никакъ не могъ почитаться за рядового мебельщика. Конечно, у него была для денегъ ходовая рыночная меблировка, буфеты подъ орѣхъ и подъ воскъ, вѣнскіе расхлябанные стулья, никеллированныя кровати и прочая рухлядь,— но онъ былъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, и антикваръ и любитель, и покупалъ отъ времени до времени случайную старинную прелесть, при чемъ имѣлъ какое-то особенное чутье отыскивать ее въ самыхъ неожиданныхъ мѣстахъ. Требовалась вся его дипломатія и напускная веселость, чтобы блескъ глазъ или измѣнившійся голосъ не выдалъ его волненія при видѣ стоявшаго въ углу облупившагося небольшого комода, который Прасковья Ивановна даже не вытерла масломъ, по-видимому, никакъ не надѣясь продать такую непрезентабельную развалину.
— Всю обстановку, сударыня, мѣнять будете? — обратился Трынкинъ къ хозяйкѣ, которая пристально и печально слѣдила за ого движеніями.
— Всю не всю, а что пожелаете, то продадимъ, — рѣзковато отвѣтила Прасковья Ивановна, словно умышленно не желая ни скрывать бѣдственности своего положенія, ни называть сто какими-либо другими, болѣе мягкими названіями.
Оказалось, что Трынкинъ пожелалъ купить именно старый комодъ, взявъ какъ бы для приличія еще диванъ, дна кресла и овальный столъ подъ воскъ. Старушка удивилась нѣсколько, но такъ какъ покупатель далъ шестьдесятъ рублей и довольно настойчиво, хотя и въ шутливой формѣ, выражалъ желаніе купить именно этотъ комодикъ въ числѣ другихъ вещей, то она и стала очищать расшатанные ящики.
купатель снял пальто в передней (гость, что ли, пришел?) но потом, вспомнив, вероятно, свое вдовье положение и некоторую зависимость от этого коротенького человечка, снова приняла спокойное, почти приветливое выражение.
Лавка Савелия Ильича Трынкина была не особенно казиста, но он сам никак не мог почитаться за рядового мебельщика. Конечно, у него была для денег ходовая рыночная меблировка, буфеты под орех и под воск, венские расхлябанные стулья, никелированные кровати и прочая рухлядь, — но он был, вместе с тем, и антиквар и любитель, и покупал от времени до времени случайную старинную прелесть, причём имел какое-то особенное чутье отыскивать ее в самых неожиданных местах. Требовалась вся его дипломатия и напускная веселость, чтобы блеск глаз или изменившийся голос не выдал его волнения при виде стоявшего в углу облупившегося небольшого комода, который Прасковья Ивановна даже не вытерла маслом, по-видимому, никак не надеясь продать такую непрезентабельную развалину.
— Всю обстановку, сударыня, менять будете? — обратился Трынкин к хозяйке, которая пристально и печально следила за ого движениями.
— Всю не всю, а что пожелаете, то продадим, — резковато ответила Прасковья Ивановна, словно умышленно не желая ни скрывать бедственности своего положения, ни называть сто какими-либо другими, более мягкими названиями.
Оказалось, что Трынкин пожелал купить именно старый комод, взяв как бы для приличия еще диван, дна кресла и овальный стол под воск. Старушка удивилась несколько, но так как покупатель дал шестьдесят рублей и довольно настойчиво, хотя и в шутливой форме, выражал желание купить именно этот комодик в числе других вещей, то она и стала очищать расшатанные ящики.
