— Вы меня испытываете?
— Какъ это?
— Насчетъ шкатулки Настасьи Петровны. Хотите посмотрѣть, не измѣнюсь ли я, увидавъ, что тамъ не было денегъ. Но я не измѣнюсь и повторяю свое предложеніе.
Лія махнула рукой.
— Какое тамъ испытаніе! Тамъ, право, не было ни полушки. Но я вамъ вѣрю, что вы не разсчитывали на пятьсотъ тысячъ. Да если бы и разсчитывали, бѣда еще не велика: вѣдь и я сама вамъ нравлюсь! Но все-таки признайтесь, что обратить на меня вниманіе васъ побудила мысль, что я богатая невѣста.
— Можетъ быть.
— А теперь и безъ денегъ берете, узнавши меня? Антонъ Васильевичъ поцѣловалъ Ліину руку.
— Ну что же? я согласна. Бѣдная бабушка!
Антонъ Васильевичъ не понялъ восклицанія Ліи, такъ какъ не зналъ, даже не предполагалъ, какая тайна хранилась въ бабушкиной шкатулкѣ.
— Вы меня испытываете?
— Как это?
— Насчет шкатулки Настасьи Петровны. Хотите посмотреть, не изменюсь ли я, увидав, что там не было денег. Но я не изменюсь и повторяю свое предложение.
Лия махнула рукой.
— Какое там испытание! Там, право, не было ни полушки. Но я вам верю, что вы не рассчитывали на пятьсот тысяч. Да если бы и рассчитывали, беда еще не велика: ведь и я сама вам нравлюсь! Но всё-таки признайтесь, что обратить на меня внимание вас побудила мысль, что я богатая невеста.
— Может быть.
— А теперь и без денег берете, узнавши меня? Антон Васильевич поцеловал Лиину руку.
— Ну что же? я согласна. Бедная бабушка!
Антон Васильевич не понял восклицания Лии, так как не знал, даже не предполагал, какая тайна хранилась в бабушкиной шкатулке.
