— Скорѣе, не копайтесь! Теперь старую шапку, полушубокъ, калоши!..
— Мама, куда же мы поѣдемъ? въ театръ?
— Я тебѣ дамъ театръ! Я всѣ твои игрушки выброшу!
— И плясуна?
— Плясуна-то перваго и выброшу.
Петя отъ огорченія даже пересталъ плакать, только воззрился заплаканными глазами на мать. Неужели всѣ эти несчастья только за то, что онъ игралъ съ Катишъ въ прятки?
Тупина отвернулась, и мальчику показалось, что она совсѣмъ не сердится, а даже смѣется. Онъ тихонько обѣими руками повернулъ ея лицо къ себѣ, — брови хмурились, словно насильно, а глаза, конечно, смѣялись. Вдругъ она обняла мальчика и воскликнула:
— Глупенькіе мы съ тобою, Петруша, правда?
Петя попробовалъ было тоже засмѣяться, но мама, замѣтивъ это, опять злобно зашептала:
— Все выброшу, все, все! Въ первую голову плясуна.
Нянька между тѣмъ совсѣмъ обрядила ребенка, повязала даже ему наушники и, хлопнувъ по мерлушковой старой шапкѣ, сказала по привычкѣ, будто провожая на прогулку: „Ну, съ Богомъ!“
— Можете обойтись безъ замѣчаній! — сказала мама и потащила Петю за руку изъ комнаты.
— Мама, куда же мы поѣдемъ?
— А вотъ увидишь!
Поѣхали, а вѣрнѣе, пошли они покуда только въ папинъ кабинетъ.
Алексѣй Никаноровичъ Тупинъ сидѣлъ у письменнаго стола, закрывъ лицо руками, Жена остановилась
— Скорее, не копайтесь! Теперь старую шапку, полушубок, калоши!..
— Мама, куда же мы поедем? в театр?
— Я тебе дам театр! Я все твои игрушки выброшу!
— И плясуна?
— Плясуна-то первого и выброшу.
Петя от огорчения даже перестал плакать, только воззрился заплаканными глазами на мать. Неужели все эти несчастья только за то, что он играл с Катиш в прятки?
Тупина отвернулась, и мальчику показалось, что она совсем не сердится, а даже смеется. Он тихонько обеими руками повернул её лицо к себе, — брови хмурились, словно насильно, а глаза, конечно, смеялись. Вдруг она обняла мальчика и воскликнула:
— Глупенькие мы с тобою, Петруша, правда?
Петя попробовал было тоже засмеяться, но мама, заметив это, опять злобно зашептала:
— Всё выброшу, всё, всё! В первую голову плясуна.
Нянька между тем совсем обрядила ребенка, повязала даже ему наушники и, хлопнув по мерлушковой старой шапке, сказала по привычке, будто провожая на прогулку: „Ну, с Богом!“
— Можете обойтись без замечаний! — сказала мама и потащила Петю за руку из комнаты.
— Мама, куда же мы поедем?
— А вот увидишь!
Поехали, а вернее, пошли они покуда только в папин кабинет.
Алексей Никанорович Тупин сидел у письменного стола, закрыв лицо руками, Жена остановилась
