— Евгеній Павловичъ? Не знаю. Онъ, кажется, остается до конца отпуска. Потомъ, вѣдь намъ ѣхать въ разныя стороны. А тебѣ жалко что я уѣзжаю? Хоть ты и не любишь меня, но все-таки мы — друзья, не правда ли?
— Правда. И потомъ, я люблю васъ. Мнѣ тогда было просто стыдно.
— Что жъ ты передъ самымъ отъѣздомъ признаешься мнѣ въ любви! Теперь все равно я уѣзжаю.
— Но вы пріѣдете?
— Не знаю. А ты собираешься ждать меня и все любить?
— Да.
Зоя Петровна помолчала, неизвѣстно о чемъ думая. Потомъ встала и поцѣловала Гришу, говоря:
— Ты — хорошій мальчикъ. Лѣтъ черезъ пять ты уже не будешь такъ увѣренъ въ своей вѣрности.
Такъ онъ и не предупредилъ Залѣсскую объ опасности, и не увидѣла она, какъ онъ ее любитъ.
Зоя Петровна уѣхала, но оказалась плохимъ пророкомъ. Гришѣ вовсе не нужно было пяти лѣтъ, чтобы разубѣдиться въ прочности своей любви. Въ ту же осень онъ измѣнилъ. Сначала Зою Петровну замѣнила тетя Лена, потомъ водовозъ, потомъ г-жа Кондратьева, жившая въ своемъ домѣ на Соборной площади, а потомъ онъ поступилъ въ гимназію. И когда на гимназическомъ балу его тайкомъ поцѣловала Оля Бычкова, это совсѣмъ было не похоже на поцѣлуй Зои Петровны, который она дала ему, когда онъ приходилъ предупредить ее насчетъ Стяка, да такъ ничего и не сказалъ.
— Евгений Павлович? Не знаю. Он, кажется, остается до конца отпуска. Потом, ведь нам ехать в разные стороны. А тебе жалко что я уезжаю? Хоть ты и не любишь меня, но всё-таки мы — друзья, не правда ли?
— Правда. И потом, я люблю вас. Мне тогда было просто стыдно.
— Что ж ты перед самым отъездом признаешься мне в любви! Теперь всё равно я уезжаю.
— Но вы приедете?
— Не знаю. А ты собираешься ждать меня и всё любить?
— Да.
Зоя Петровна помолчала, неизвестно о чём думая. Потом встала и поцеловала Гришу, говоря:
— Ты — хороший мальчик. Лет через пять ты уже не будешь так уверен в своей верности.
Так он и не предупредил Залесскую об опасности, и не увидела она, как он ее любит.
Зоя Петровна уехала, но оказалась плохим пророком. Грише вовсе не нужно было пяти лет, чтобы разубедиться в прочности своей любви. В ту же осень он изменил. Сначала Зою Петровну заменила тетя Лена, потом водовоз, потом г-жа Кондратьева, жившая в своем доме на Соборной площади, а потом он поступил в гимназию. И когда на гимназическом балу его тайком поцеловала Оля Бычкова, это совсем было не похоже на поцелуй Зои Петровны, который она дала ему, когда он приходил предупредить ее насчет Стяка, да так ничего и не сказал.
