простояли три дня. На четвертый игуменъ принялъ пришельца, продалъ рабовъ и имѣніе, нарекъ Главкона Геннадіемъ и велѣлъ ему чистить хлѣвы.
Съ каждымъ годомъ крѣпла добродѣтель молодого инока, и даже мірскіе пересуды и сплетни не касались его имени. Наконецъ, онъ захотѣлъ жить отдѣльно, отшельникомъ. Напрасно игуменъ убѣждалъ его, что, живя въ общежитіи, онъ большимъ людямъ оказываетъ помощь и меньше рискуетъ впасть вь гордость, братъ Геннадій только кланялся и твердилъ: „авва, отпусти меня въ пустыню“.
Братъ Геннадій поселился въ заброшенной каменоломнѣ, невдалекѣ отъ дороги, по которой проходили торговые караваны. Вдали была видна полоска моря, а на западѣ желтѣла холмистая пустыня. Верстахъ въ двухъ была маленькая долина съ травою, чистымъ клюнемъ и нѣсколькими запыленными кустами. Ходя туда за водою, братъ не разъ встрѣчалъ тамъ дикихъ звѣрей и долженъ былъ ждать, когда они уйдутъ съ водопоя, чтобы самому зачерпнуть въ той же глубокой лужѣ. Часто онъ тамъ отдыхалъ и пѣлъ псалмы, будя какихъ-то жирныхъ птицъ, которыя сидѣли въ травѣ, какъ въ силкахъ, и не летали, только поворачивали круглыя головы.
Уединеніе пустынника было случайно открыто погонщиками верблюдовъ, искавшими источникъ, а нашедшими монаха. Тогда черезъ нѣкоторое время отъ проѣзжей дороги протопталась пѣшеходная тропа къ заброшенной каменоломнѣ. Стали ходить и женщины, которымъ хотѣлось знать, въ чемъ особенно сильна молитва новаго пустынника. Рѣшили, что онъ — снови-
простояли три дня. На четвертый игумен принял пришельца, продал рабов и имение, нарек Главкона Геннадием и велел ему чистить хлевы.
С каждым годом крепла добродетель молодого инока, и даже мирские пересуды и сплетни не касались его имени. Наконец, он захотел жить отдельно, отшельником. Напрасно игумен убеждал его, что, живя в общежитии, он большим людям оказывает помощь и меньше рискует впасть в гордость, брат Геннадий только кланялся и твердил: „авва, отпусти меня в пустыню“.
Брат Геннадий поселился в заброшенной каменоломне, невдалеке от дороги, по которой проходили торговые караваны. Вдали была видна полоска моря, а на западе желтела холмистая пустыня. Верстах в двух была маленькая долина с травою, чистым клюнем и несколькими запыленными кустами. Ходя туда за водою, брат не раз встречал там диких зверей и должен был ждать, когда они уйдут с водопоя, чтобы самому зачерпнуть в той же глубокой луже. Часто он там отдыхал и пел псалмы, будя каких-то жирных птиц, которые сидели в траве, как в силках, и не летали, только поворачивали круглые головы.
Уединение пустынника было случайно открыто погонщиками верблюдов, искавшими источник, а нашедшими монаха. Тогда через некоторое время от проезжей дороги протопталась пешеходная тропа к заброшенной каменоломне. Стали ходить и женщины, которым хотелось знать, в чём особенно сильна молитва нового пустынника. Решили, что он — снови-
