— Конечно, можно и такъ толковать… — неохотно согласилась хозяйка.
— Да, иначе-то и толковать нельзя, какъ ни вертись. Конечно, всѣмъ этимъ можно пренебречь, но, если вамъ угодно тексты приводить, нужно смыслъ понимать.
— А другіе иначе понимаютъ.
— Наслышаны, что есть такіе слабые и вредные люди. Говорятъ, скоро въ лавочкахъ золу продавать будутъ.
— А что, развѣ хлѣба ее хватаетъ?
— Нѣтъ, хватитъ! Да и все равно, изъ золы хлѣба не спечешь. А продаютъ, чтобы головы посыпать.
— Какія глупости!
— Вотъ и я то же самое говорю, что это все глупости. А про постъ еще въ Евангеліи сказано: „а когда поститесь, то не будьте, какъ лицемѣры“…
— Знаю, знаю — досадливо отозвалась Радованова, махая рукою, и, помолчавъ, спросила насмѣшливо:
— Такъ что, по вашему, нужно на одной ножкѣ какать?
— Не знаю, откуда вы это могли вывести! Я ниего подобнаго не говорилъ, а говорилъ только, что аждому, кто не въ арміи, слѣдуетъ своимъ дѣломъ аниматься.
— А я по вашему не своимъ дѣломъ занимаюсь?
— Боюсь сказать, Валентина Петровна. Вамъ, конечно, виднѣе. А по моему такъ: у васъ есть имѣніе, хозяйство, сынъ, — а вы хотите быть политикомъ, стратегомъ и богословомъ. Вѣдь, для этого нужно много наукъ проходить, да и способности имѣть.
Вася поднялъ было глаза при словѣ „сынъ“, но Радованова словно не поняла намека, а снова пустилась въ безплодные споры.
На прощанье она сказала мнѣ:
— Конечно, можно и так толковать… — неохотно согласилась хозяйка.
— Да, иначе-то и толковать нельзя, как ни вертись. Конечно, всем этим можно пренебречь, но, если вам угодно тексты приводить, нужно смысл понимать.
— А другие иначе понимают.
— Наслышаны, что есть такие слабые и вредные люди. Говорят, скоро в лавочках золу продавать будут.
— А что, разве хлеба ее хватает?
— Нет, хватит! Да и всё равно, из золы хлеба не спечешь. А продают, чтобы головы посыпать.
— Какие глупости!
— Вот и я то же самое говорю, что это всё глупости. А про пост еще в Евангелии сказано: „а когда поститесь, то не будьте, как лицемеры“…
— Знаю, знаю — досадливо отозвалась Радованова, махая рукою, и, помолчав, спросила насмешливо:
— Так что, по вашему, нужно на одной ножке какать?
— Не знаю, откуда вы это могли вывести! Я ниего подобного не говорил, а говорил только, что аждому, кто не в армии, следует своим делом аниматься.
— А я по вашему не своим делом занимаюсь?
— Боюсь сказать, Валентина Петровна. Вам, конечно, виднее. А по моему так: у вас есть имение, хозяйство, сын, — а вы хотите быть политиком, стратегом и богословом. Ведь, для этого нужно много наук проходить, да и способности иметь.
Вася поднял было глаза при слове „сын“, но Радованова словно не поняла намека, а снова пустилась в бесплодные споры.
На прощанье она сказала мне:
