— Слушать давай. Что первое услышимъ, то и сбудется.
— Хорошо. Вонъ двѣ дамы извозчика нанимаютъ. Ихъ и послушаемъ.
— Ихъ неинтересно, ну что онѣ съ извозчикомъ могутъ говорить? поторговаться да сказать, куда вести ихъ.
Въ это время необычайно какъ звонко раздалось:
— Навѣрное, твой мужъ уже дома.
Аграфена не обратила было вниманія, но племянница замѣтила:
— Это тебѣ, Груша, предсказаніе: навѣрное, дядя Степанъ Андреевичъ пришелъ!
Мужъ Суховой дѣйствительно былъ по дѣламъ въ отъѣздѣ, но раньше Крещенья его не ждали обратно. Аграфенѣ Николаевнѣ какъ-то сразу стало неинтересно и скучно, и все ея веселье и озорство пропало, осѣло. Зато Люба, противъ ожиданія, оживилась, даже позабыла, что скользко. Она все безпокоилась, не пріѣхалъ ли въ самомъ дѣлѣ Степанъ Андреевичъ, почему бы это могло быть, и вдругъ вспомнила, что вчера весь вечеръ кошка на кухнѣ умывала морду.
— Скучная какая ты, Люба!
— Нѣтъ, право, Груша, весь вечеръ Матроска лапой мылся къ гостямъ.
— Я не про кошку, а вообще ты скучная, старушка какая-то. Да и старухи бываютъ веселыя, а тебя будто кто смолоду запугалъ.
Люба поморгала глазами и умолкла, но черезъ минуту воскликнула:
— Ну видишь, дядя и пріѣхалъ. Въ гостиной свѣтъ.
— Маша что-нибудь прибираетъ.
— Слушать давай. Что первое услышим, то и сбудется.
— Хорошо. Вон две дамы извозчика нанимают. Их и послушаем.
— Их неинтересно, ну что они с извозчиком могут говорить? поторговаться да сказать, куда вести их.
В это время необычайно как звонко раздалось:
— Наверное, твой муж уже дома.
Аграфена не обратила было внимания, но племянница заметила:
— Это тебе, Груша, предсказание: наверное, дядя Степан Андреевич пришел!
Муж Суховой действительно был по делам в отъезде, но раньше Крещенья его не ждали обратно. Аграфене Николаевне как-то сразу стало неинтересно и скучно, и всё её веселье и озорство пропало, осело. Зато Люба, против ожидания, оживилась, даже позабыла, что скользко. Она всё беспокоилась, не приехал ли в самом деле Степан Андреевич, почему бы это могло быть, и вдруг вспомнила, что вчера весь вечер кошка на кухне умывала морду.
— Скучная какая ты, Люба!
— Нет, право, Груша, весь вечер Матроска лапой мылся к гостям.
— Я не про кошку, а вообще ты скучная, старушка какая-то. Да и старухи бывают веселые, а тебя будто кто смолоду запугал.
Люба поморгала глазами и умолкла, но через минуту воскликнула:
— Ну видишь, дядя и приехал. В гостиной свет.
— Маша что-нибудь прибирает.
