Роза пристально посмотрѣла на покраснѣвшую мать и потомъ, разсмѣявшись, замѣтила:
— Хорошо, я откажусь отъ этого мѣста, но нельзя же такъ проговариваться.
— Ты, Роза, Богъ знаетъ, что думаешь!
— Что же я могу думать? Я просто думаю, что вы г. Роланова знаете и имѣете какія-нибудь причины, которыхъ я не доискиваюсь, не желать, чтобы я у него занималась. Вотъ и все.
Вѣроятно, Роза не написала письма Роланову, потому что дня черезъ три онъ опять стучался въ ту же дверь седьмого номера. Въ комнатѣ находилась одна старшая Слива. Посѣтитель хотѣлъ было сейчасъ же уйти, но хозяйка его удержала.
— Вы хотѣли видѣть мою дочь? Ея нѣтъ дома.
— Я не знаю, дочь ли ваша та барышня, которая условилась у меня заниматься и потомъ не пришла.
— Да, она передумала. Она вамъ писала.
— Я не получалъ никакого письма. Очень жаль. Нельзя узнать, почему?
— Присядьте, если у васъ есть время.
Хозяйка все время держалась спиной къ свѣту, словно намѣренно оставляя свое лицо въ тѣни.
— Я свободенъ. Калистъ Петровичъ Ролановъ.
— Я знаю. Маріанна Слива.
Если бы въ коридорѣ закричали: „пожаръ!“, навѣрное, это произвело бы на гостя не большее впечатлѣніе, какъ эти два имени: Маріанна Слива. Онъ вскочилъ, держась руками за грудь и испуганно моргая.
— Маріанна Слива?!
— Я вамъ говорю свою фамилію и имя.
Роза пристально посмотрела на покрасневшую мать и потом, рассмеявшись, заметила:
— Хорошо, я откажусь от этого места, но нельзя же так проговариваться.
— Ты, Роза, Бог знает, что думаешь!
— Что же я могу думать? Я просто думаю, что вы г. Роланова знаете и имеете какие-нибудь причины, которых я не доискиваюсь, не желать, чтобы я у него занималась. Вот и всё.
Вероятно, Роза не написала письма Роланову, потому что дня через три он опять стучался в ту же дверь седьмого номера. В комнате находилась одна старшая Слива. Посетитель хотел было сейчас же уйти, но хозяйка его удержала.
— Вы хотели видеть мою дочь? Её нет дома.
— Я не знаю, дочь ли ваша та барышня, которая условилась у меня заниматься и потом не пришла.
— Да, она передумала. Она вам писала.
— Я не получал никакого письма. Очень жаль. Нельзя узнать, почему?
— Присядьте, если у вас есть время.
Хозяйка всё время держалась спиной к свету, словно намеренно оставляя свое лицо в тени.
— Я свободен. Калист Петрович Роланов.
— Я знаю. Марианна Слива.
Если бы в коридоре закричали: „пожар!“, наверное, это произвело бы на гостя не большее впечатление, как эти два имени: Марианна Слива. Он вскочил, держась руками за грудь и испуганно моргая.
— Марианна Слива?!
— Я вам говорю свою фамилию и имя.
