Страница:Кузмин - Антракт в овраге.djvu/204

Эта страница была вычитана


— 198 —

— Впрочемъ, чего же намъ и ждать? Самое подходящее мѣсто!

Мать, Маріанна Антоновна Слива, стояла у окна, смотря на гостинодворскіе склады. Огня не было зажжено, и свѣтъ проникалъ только съ улицы да изъ коридорнаго окна надъ дверью, ничѣмъ не занавѣшаннаго.

— Отчего вы въ темнотѣ, мама!

— Развѣ темно? Я не замѣтила, задумалась.

— Устала я очень!

Маріанна Антоновна быстро повернулась. Она казалась, скорѣе, сестрою, нежели матерью Розы. Круглое лицо съ широко разставленными и приподнятыми скулами, живые, темные глаза и блестящіе черные волосы были нѣжны, но вмѣстѣ съ тѣмъ, энергичны. Дочь казалась болѣе элегической, съ капризнымъ ртомъ и блѣдными, слегка одутловатыми щеками.

— Зачѣмъ же ты ходила? Я тебѣ говорила, что этого совсѣмъ не нужно: я все сдѣлаю, я отыщу брата Эспера, и онъ все устроитъ.

— Что онъ тамъ устроитъ!

— Что можетъ. Теперь нужно дѣлать, что можно, не мечтать, немного пожаться. Что жъ дѣлать? У насъ есть крыша и хлѣбъ, и за это слава Богу! У другихъ и того нѣтъ!

— Что же, мама, вы сравниваете насъ съ нищими? Конечно, имъ еще хуже, но они къ этому привыкли.

— У насъ ничего нѣтъ, значитъ мы — нищіе.

— У насъ есть фамилія — Слива, значитъ, мы не можемъ быть нищими. Если бы былъ живъ отецъ!

— Тадеушъ понялъ бы меня…

Дочь сомнительно покачала головой, отодвинула стулъ отъ стѣны, по которой ползъ тараканъ, и, помолчавъ, начала:

— Ты не выходила, мама?


Тот же текст в современной орфографии

— Впрочем, чего же нам и ждать? Самое подходящее место!

Мать, Марианна Антоновна Слива, стояла у окна, смотря на гостинодворские склады. Огня не было зажжено, и свет проникал только с улицы да из коридорного окна над дверью, ничем не занавешанного.

— Отчего вы в темноте, мама!

— Разве темно? Я не заметила, задумалась.

— Устала я очень!

Марианна Антоновна быстро повернулась. Она казалась, скорее, сестрою, нежели матерью Розы. Круглое лицо с широко расставленными и приподнятыми скулами, живые, темные глаза и блестящие черные волосы были нежны, но вместе с тем, энергичны. Дочь казалась более элегической, с капризным ртом и бледными, слегка одутловатыми щеками.

— Зачем же ты ходила? Я тебе говорила, что этого совсем не нужно: я всё сделаю, я отыщу брата Эспера, и он всё устроит.

— Что он там устроит!

— Что может. Теперь нужно делать, что можно, не мечтать, немного пожаться. Что ж делать? У нас есть крыша и хлеб, и за это слава Богу! У других и того нет!

— Что же, мама, вы сравниваете нас с нищими? Конечно, им еще хуже, но они к этому привыкли.

— У нас ничего нет, значит мы — нищие.

— У нас есть фамилия — Слива, значит, мы не можем быть нищими. Если бы был жив отец!

— Тадеуш понял бы меня…

Дочь сомнительно покачала головой, отодвинула стул от стены, по которой полз таракан, и, помолчав, начала:

— Ты не выходила, мама?