небѣ бѣлыя хлопья… и на землѣ… Если онъ не наклонится и не отбѣжитъ, онъ погибъ!.. И вы тоже… скорѣе, скорѣе, къ ящику на той сторонѣ улицы!.. Не думайте!.. Его жизнь зависитъ отъ этого… Опасность — сверху.
Дѣвушка замолкла, а Зотовъ продолжалъ сидѣть, не двигаясь, будто ждалъ еще чего-то. Наконецъ, онъ услышалъ голосъ хозяйки:
— Она больше ничего не скажетъ. Она очень устала. Я никогда не видѣла, чтобы она такъ волновалась.
Павелъ далъ денегъ и вышелъ, взглянувъ мелькомъ на Лизу, которая бѣлѣла кучею, какъ узелъ съ бѣльемъ, опустивъ руки и раскрывъ ротъ, гдѣ видны были крошки недоѣденнаго мармелада.
Павелъ Андреевичъ помнилъ, что не слѣдуетъ думать объ опасности, и потому все время о ней думалъ. Въ сущности, онъ самъ точно не зналъ, зачѣмъ пошелъ къ гадалкѣ, не будучи суевѣренъ и даже вовсе не такъ безпокоясь о судьбѣ своего друга. Почему-то онъ былъ увѣренъ, что съ Зарембой ничего ужаснаго не случится; отсутствіе же писемъ приписывалъ неисправности почты и занятости молодого офицера. О Лизаветѣ Бажо разсказала ему, смѣясь, сестра, которая бѣгала къ этой популярной предсказательницѣ по поводу какихъ-то пустяковъ. Популярна ясновидящая была, главнымъ образомъ, среди простого населенія, и такіе визиты, какъ Зотова или его сестры, были рѣдкими исключеніями. Онъ шелъ туда, совсѣмъ не разсчитывая встрѣтить что-нибудь занятное, тѣмъ болѣе, значительное. На полчаса, когда Лиза Бажо говорила во снѣ, имъ овладѣло какое-то странное волненіе, но сейчасъ же внѣшній видъ предсказательницы и ея обстановка раз-
небе белые хлопья… и на земле… Если он не наклонится и не отбежит, он погиб!.. И вы тоже… скорее, скорее, к ящику на той стороне улицы!.. Не думайте!.. Его жизнь зависит от этого… Опасность — сверху.
Девушка замолкла, а Зотов продолжал сидеть, не двигаясь, будто ждал еще чего-то. Наконец, он услышал голос хозяйки:
— Она больше ничего не скажет. Она очень устала. Я никогда не видела, чтобы она так волновалась.
Павел дал денег и вышел, взглянув мельком на Лизу, которая белела кучею, как узел с бельем, опустив руки и раскрыв рот, где видны были крошки недоеденного мармелада.
Павел Андреевич помнил, что не следует думать об опасности, и потому всё время о ней думал. В сущности, он сам точно не знал, зачем пошел к гадалке, не будучи суеверен и даже вовсе не так беспокоясь о судьбе своего друга. Почему-то он был уверен, что с Зарембой ничего ужасного не случится; отсутствие же писем приписывал неисправности почты и занятости молодого офицера. О Лизавете Бажо рассказала ему, смеясь, сестра, которая бегала к этой популярной предсказательнице по поводу каких-то пустяков. Популярна ясновидящая была, главным образом, среди простого населения, и такие визиты, как Зотова или его сестры, были редкими исключениями. Он шел туда, совсем не рассчитывая встретить что-нибудь занятное, тем более, значительное. На полчаса, когда Лиза Бажо говорила во сне, им овладело какое-то странное волнение, но сейчас же внешний вид предсказательницы и её обстановка раз-
