Страница:Кузмин - Антракт в овраге.djvu/194

Эта страница была вычитана


— 188 —

— Ты на годъ старше, чѣмъ мы считали.

— И что же тебя это такъ радуетъ?

— Не въ томъ дѣло! А призывъ!.. Ты вѣдь призыва 1899, а не 1900-го, — такъ что не подлежишь приказу о мобилизаціи.

— Что такъ?

— Ну, конечно, вотъ и здѣсь опять сказано… Вотъ здорово-то!..

— Чему же ты радуешься?

— Да какъ же! И ты радъ, — если ты будешь отрицать, это будетъ просто лицемѣріемъ.

— Вотъ ужъ я и въ лицемѣры попалъ!

— А что же? Когда захочешь, ты можешь быть страшнымъ плутомъ! Хоть въ томъ же Ревелѣ… помнишь баронессу?

— Ничего я не помню. Это ты не можешь забыть букетовъ, которые тебѣ тамъ подносили, — чистыя воспоминанія сохраняешь!

— Во всякомъ случаѣ, чищѣ твоихъ! Я ничего не таю, и что дѣлаю, всегда у всѣхъ на виду дѣлаю, не скрываюсь!

— Иногда не мѣшало бы!

— Ты, Богъ знаетъ что выдумываешь про свою жену!

— Ну да, ты — моя жена, я ужъ десять лѣтъ это знаю!..

Николай Петровичъ не повѣрилъ бы, что это онъ минуту тому назадъ чувствовалъ такую нѣжность къ этой вздорной и, какъ ему вдругъ показалось, вульгарной женщинѣ. Забывъ о паспортной отмѣткѣ, онъ началъ.

— Въ такіе дни, когда я уѣзжаю, ты не можешь удержаться отъ сценъ!

— А кто ихъ начинаетъ?

— Во всякомъ случаѣ, не я!..


Тот же текст в современной орфографии

— Ты на год старше, чем мы считали.

— И что же тебя это так радует?

— Не в том дело! А призыв!.. Ты ведь призыва 1899, а не 1900-го, — так что не подлежишь приказу о мобилизации.

— Что так?

— Ну, конечно, вот и здесь опять сказано… Вот здорово-то!..

— Чему же ты радуешься?

— Да как же! И ты рад, — если ты будешь отрицать, это будет просто лицемерием.

— Вот уж я и в лицемеры попал!

— А что же? Когда захочешь, ты можешь быть страшным плутом! Хоть в том же Ревеле… помнишь баронессу?

— Ничего я не помню. Это ты не можешь забыть букетов, которые тебе там подносили, — чистые воспоминания сохраняешь!

— Во всяком случае, чище твоих! Я ничего не таю, и что делаю, всегда у всех на виду делаю, не скрываюсь!

— Иногда не мешало бы!

— Ты, Бог знает что выдумываешь про свою жену!

— Ну да, ты — моя жена, я уж десять лет это знаю!..

Николай Петрович не поверил бы, что это он минуту тому назад чувствовал такую нежность к этой вздорной и, как ему вдруг показалось, вульгарной женщине. Забыв о паспортной отметке, он начал.

— В такие дни, когда я уезжаю, ты не можешь удержаться от сцен!

— А кто их начинает?

— Во всяком случае, не я!..