за обѣдомъ, на что прежде обязательно разсердился бы. Богъ знаетъ, когда еще будетъ такъ обѣдать въ тѣсной темненькой столовой съ простоватой горничной и восьмилѣтней Катенькой! Жена, словно замѣтила настроеніе мужа, была внимательнѣе и нѣжнѣе.
Послѣ обѣда, отославъ дѣвочку съ прислугой въ гости, подошла къ Николаю Петровичу, обняла его тихонько и сказала:
— Коля, мой милый!
Онъ поцѣловалъ ее, взялъ за руку, и такъ, не разъединяясь, они пошли въ кабинетъ. Варвара Павловна говорила о томъ, какъ она передастъ квартиру, гдѣ проведетъ лѣто, — о вещахъ самыхъ житейскихъ, новъ каждомъ звукѣ слышна была любовь къ отъѣзжающему. Начали вспоминать прежнія свои квартиры, расположеніе комнатъ, мебели и маленькія домашнія дѣла, которыя ихъ такъ крѣпко связывали, незамѣтно и нерасторжимо. Тамъ родилась Катенька, тамъ Николай Петровичъ получилъ повышеніе, тамъ у Варвары Павловны былъ тифъ, — насилу выжила.
— Милая моя, вѣдь вотъ живешь и забываешь, что рядомъ существуетъ такая прелесть! Мы отъ покоя дѣлаемся неблагодарными.
— Я какъ тебя ревновала сначала, Коля!
— Да къ кому же? Развѣ я давалъ поводъ?
— Такъ просто, ни къ кому особенно.
— Глупая!
— Вотъ и глупая! Ты, вѣдь, у меня хорошенькій, всѣ смотрятъ…
— Нашла красавца!
— Конечно. И не смѣй мнѣ ничего говорить.
за обедом, на что прежде обязательно рассердился бы. Бог знает, когда еще будет так обедать в тесной темненькой столовой с простоватой горничной и восьмилетней Катенькой! Жена, словно заметила настроение мужа, была внимательнее и нежнее.
После обеда, отослав девочку с прислугой в гости, подошла к Николаю Петровичу, обняла его тихонько и сказала:
— Коля, мой милый!
Он поцеловал ее, взял за руку, и так, не разъединяясь, они пошли в кабинет. Варвара Павловна говорила о том, как она передаст квартиру, где проведет лето, — о вещах самых житейских, нов каждом звуке слышна была любовь к отъезжающему. Начали вспоминать прежние свои квартиры, расположение комнат, мебели и маленькие домашние дела, которые их так крепко связывали, незаметно и нерасторжимо. Там родилась Катенька, там Николай Петрович получил повышение, там у Варвары Павловны был тиф, — насилу выжила.
— Милая моя, ведь вот живешь и забываешь, что рядом существует такая прелесть! Мы от покоя делаемся неблагодарными.
— Я как тебя ревновала сначала, Коля!
— Да к кому же? Разве я давал повод?
— Так просто, ни к кому особенно.
— Глупая!
— Вот и глупая! Ты, ведь, у меня хорошенький, все смотрят…
— Нашла красавца!
— Конечно. И не смей мне ничего говорить.
