кружевъ, шириною вершка въ два, она отпорола и повѣсила къ образу. Образъ былъ не важный, печатная крашеная копія съ Нестеровскаго Рождества, но когда Ксюша молилась о чемъ-нибудь, то, взглянувъ на золото-розовый нѣжный узоръ бисера, всегда прибавляла:
— Только, Господи, сдѣлай такъ, чтобы отъ моего добра другимъ худа не было. Ты все можешь, устрой и это какъ-нибудь. А если этого нельзя, лучше и просьбы моей не слушай.
кружев, шириною вершка в два, она отпорола и повесила к образу. Образ был не важный, печатная крашеная копия с Нестеровского Рождества, но когда Ксюша молилась о чём-нибудь, то, взглянув на золото-розовый нежный узор бисера, всегда прибавляла:
— Только, Господи, сделай так, чтобы от моего добра другим худа не было. Ты всё можешь, устрой и это как-нибудь. А если этого нельзя, лучше и просьбы моей не слушай.
