Страница:Кузмин - Антракт в овраге.djvu/109

Эта страница была вычитана


— 103 —

Ксюша думала, что она во снѣ все это слышитъ.

Какъ сквозь воду, доходили до нея поздравленія, восхищенія и совѣты подругъ. Платье уже безъ церемоніи вытащили и разглядывали и со всѣхъ сторонъ смотрѣли на свѣтъ, щупали, мяли. Наконецъ, хозяйка спросила:

— Что же, Ксюша, продавать его будешь?

Та смотрѣла молча.

— Платье-то, говорю, продавать будешь? Куда же тебѣ его, а тутъ за одинъ бисеръ сколько дадутъ!

— Нѣтъ, нѣтъ! — отвѣтила, наконецъ, дѣвушка, — я его продавать не буду, его продавать нельзя!

— Куда жъ тебѣ его? сама, что ли, будешь носить?

— Можетъ быть, и сама.

— По маскарадамъ ѣздить будешь?

— Я его въ церковь надѣну.

— Въ церковь въ такомъ платьѣ и не пустятъ еще.

— Почему не пустятъ?

— Неприлично потому что.

— Богу все равно, въ чемъ придешь.

— Про это я не знаю. Богу, можетъ быть, и все равно, а народъ осудитъ, да и просто, если сторожъ увидитъ, какой у тебя нарядъ, такъ не пропуститъ. А продать — другое дѣло. Я бы сама у тебя купила, хоть сегодня же четвертной бы дала, къ праздникамъ и пригодились бы, на землѣ не валяются.

Но Ксюша наотрѣзъ отказалась продавать новое платье и даже спрятала его въ комодъ, сама отпросившись въ церковь, такъ какъ былъ сочельникъ.

Хотя она совершенно обыкновенно шла по улицѣ и ничѣмъ не отличалась отъ остальныхъ людей, бывшихъ въ церкви, она тѣмъ не менѣе все время находилась въ какомъ-то столбнякѣ. Лишь къ концу службы она вдругъ поняла, что произошло, и заплакала не


Тот же текст в современной орфографии

Ксюша думала, что она во сне всё это слышит.

Как сквозь воду, доходили до неё поздравления, восхищения и советы подруг. Платье уже без церемонии вытащили и разглядывали и со всех сторон смотрели на свет, щупали, мяли. Наконец, хозяйка спросила:

— Что же, Ксюша, продавать его будешь?

Та смотрела молча.

— Платье-то, говорю, продавать будешь? Куда же тебе его, а тут за один бисер сколько дадут!

— Нет, нет! — ответила, наконец, девушка, — я его продавать не буду, его продавать нельзя!

— Куда ж тебе его? сама, что ли, будешь носить?

— Может быть, и сама.

— По маскарадам ездить будешь?

— Я его в церковь надену.

— В церковь в таком платье и не пустят еще.

— Почему не пустят?

— Неприлично потому что.

— Богу всё равно, в чём придешь.

— Про это я не знаю. Богу, может быть, и всё равно, а народ осудит, да и просто, если сторож увидит, какой у тебя наряд, так не пропустит. А продать — другое дело. Я бы сама у тебя купила, хоть сегодня же четвертной бы дала, к праздникам и пригодились бы, на земле не валяются.

Но Ксюша наотрез отказалась продавать новое платье и даже спрятала его в комод, сама отпросившись в церковь, так как был сочельник.

Хотя она совершенно обыкновенно шла по улице и ничем не отличалась от остальных людей, бывших в церкви, она тем не менее всё время находилась в каком-то столбняке. Лишь к концу службы она вдруг поняла, что произошло, и заплакала не