Послѣдній аргумента имѣлъ свое значеніе, и потому на моемъ лицѣ отразилась тѣнь раздумчиваго колебанія.
— Серьезно, поѣзжай! И его превосходительству веселѣе будетъ.
— Ну, и конечно, веселѣе!.. ѣдемъ, капитанъ, ѣдемъ! — убѣдительно подхватилъ Соломонъ Соломоновичъ. — Гасшпада! Помогите мнѣ вуговорить нашево капитанъ!
— Да чего тамъ уговаривать! Онъ и такъ поѣдетъ, рѣшили за меня другіе. — Ну, конечно, поѣдетъ!..
— Эй, Петръ Баль! — крикнулъ моему деньщику Ар—зовъ. — Тащи сюда вещи поручика!.. Живо!
Вещей этихъ было немного, — всего одинъ дорожный легкій сакъ, пальто, да каучуковая надувная подушка, и Петръ Баль не заставилъ повторять себѣ приказаніе.
— Ты съ лошадьми пойдешь вмѣстѣ съ ротмистромъ, приказалъ я ему. — Вещи оставь здѣсь, а самъ можешь идти; ты мнѣ больше не нуженъ.
Последний аргумента имел свое значение, и потому на моем лице отразилась тень раздумчивого колебания.
— Серьезно, поезжай! И его превосходительству веселее будет.
— Ну, и конечно, веселее!.. едем, капитан, едем! — убедительно подхватил Соломон Соломонович. — Гасшпада! Помогите мне вуговорить нашево капитан!
— Да чего там уговаривать! Он и так поедет, решили за меня другие. — Ну, конечно, поедет!..
— Эй, Петр Баль! — крикнул моему денщику Ар—зов. — Тащи сюда вещи поручика!.. Живо!
Вещей этих было немного, — всего один дорожный легкий сак, пальто, да каучуковая надувная подушка, и Петр Баль не заставил повторять себе приказание.
— Ты с лошадьми пойдешь вместе с ротмистром, — приказал я ему. — Вещи оставь здесь, а сам можешь идти; ты мне больше не нужен.
