трехъ довольно обширныхъ комнатъ. Золотой телецъ молча глядѣлъ на всѣ приготовленія Филиппа.
— Отсчитай сколько шаговъ приходится отъ моего кресла до бубноваго туза, апатично приказалъ Юлій Степановичъ.
— Тридцать восемь, отсчиталъ Филиппъ.
Въ туже секунду раздался выстрѣлъ и, вмѣсто краснаго туза, на картѣ образовалось правильная дырочка.
— Не хотите ли взглянуть? любезно предложилъ Юлій Степановичъ своему антагонисту, когда Филиппъ почтительно подалъ ему пробитаго туза. Теперь угодно вамъ показать свое искусство? Антагонистъ, вмѣсто словеснаго отказа, только поклонился.
— Стало быть, не угодно? — Ну, какъ хотите! была бы честь предложена, а отъ убытку богъ избавилъ… — Однако вотъ что-съ: вамъ конечно будетъ любопытно взглянуть на корреспонденцію вашей супруги, такъ какъ это, полагаю, предметъ для васъ не безъинтересный.
Онъ подошелъ къ своему бюро и, порыв-
трех довольно обширных комнат. Золотой телец молча глядел на все приготовления Филиппа.
— Отсчитай, сколько шагов приходится от моего кресла до бубнового туза, — апатично приказал Юлий Степанович.
— Тридцать восемь, — отсчитал Филипп.
В ту же секунду раздался выстрел и, вместо красного туза, на карте образовалось правильная дырочка.
— Не хотите ли взглянуть? — любезно предложил Юлий Степанович своему антагонисту, когда Филипп почтительно подал ему пробитого туза. — Теперь угодно вам показать свое искусство? — Антагонист, вместо словесного отказа, только поклонился.
— Стало быть, не угодно? — Ну, как хотите! была бы честь предложена, а от убытку бог избавил… — Однако вот что-с: вам, конечно, будет любопытно взглянуть на корреспонденцию вашей супруги, так как это, полагаю, предмет для вас небезынтересный.
Он подошел к своему бюро и, порыв-
