гулянья для этого вѣдь очень удобны. Нынче въ Полюстровѣ, а тамъ на Петровскомъ, а тамъ на Крестовскомъ, а тамъ въ Екатерингофѣ… Вѣдь ты погляди, какіе доходы-то будутъ, да и доходы благородные — потому за свою честь получаешь.
— Чтожь, это хорошо: я согласна! отвѣчала Ниночка, мечтая уже о десяткѣ новыхъ шляпъ и бурнусовъ.
— Ну, и прекрасно! подхватила Анна Ивановна. По крайности, почитай, каждое лѣто за дачу ничего платить не будемъ; а такихъ дураковъ, какъ нынѣшній, и вездѣ вдоволь, на нашъ пай найдется!
И дѣйствительно, съ тѣхъ поръ Анна Ивановна съ Ниночкой каждое лѣто ознаменовываютъ себя гдѣ нибудь такимъ же подвигомъ: то въ Новой деревнѣ, то на Черной рѣчкѣ, то въ Екатерингофѣ; однимъ словомъ, въ какой нибудь изъ дачныхъ петербургскихъ окрестностей втораго разряда. Онѣ сдѣлали себѣ изъ этого даже своего рода золотопромышленническую профессію. Г. Млекопитаевъ
гулянья для этого ведь очень удобны. Нынче в Полюстрове, а там на Петровском, а там на Крестовском, а там в Екатерингофе… Ведь ты погляди, какие доходы-то будут, да и доходы благородные — потому за свою честь получаешь.
— Что ж, это хорошо: я согласна! — отвечала Ниночка, мечтая уже о десятке новых шляп и бурнусов.
— Ну, и прекрасно! — подхватила Анна Ивановна. — По крайности, почитай, каждое лето за дачу ничего платить не будем; а таких дураков, как нынешний, и везде вдоволь, на наш пай найдется!
И действительно, с тех пор Анна Ивановна с Ниночкой каждое лето ознаменовывают себя где-нибудь таким же подвигом: то в Новой деревне, то на Черной речке, то в Екатерингофе; одним словом, в какой-нибудь из дачных петербургских окрестностей второго разряда. Они сделали себе из этого даже своего рода золотопромышленническую профессию. Г. Млекопитаев
