дительнымъ шопотомъ настаивалъ капитанъ.
— Ахъ, оштавьте пожалушта!.. Што это!
какіе вы!.. я никакихъ жакушокъ не знаю.. Ступайте спрашивать у маменьки.
— Нѣтъ, ужь лучше вы сами потихоньку принесите ко мнѣ въ комнату…
— Хорошо, я съ Маврой пришлю къ вамъ, соглашалася Ниночка, съ намѣреніемъ какъ будто уйдти, но не отходя отъ капитана.
— Нѣтъ, зачѣмъ же съ Маврой?.. Мавра еще нашумитъ, обезпокоитъ… вотъ сосѣда моего… да и маменьку, можетъ, тоже обезпокоитъ… а ужь лучше вы сами… приготовьте тамъ потихоньку какой нибудь эдакой вѣтчинки или телятинки, или вообще на счетъ копченаго, и принесите.
— Ну, хорошо, хорошо, только уйдите пожалушта! Шалуны вы эдакіе, право шалуны! говорила умягченная и улыбающаяся Ниночка, уходя приготовлять закуску проголодавшемуся капитану.
Такимъ образомъ Ниночка носила закуски потихоньку отъ маменьки, которая вообще была
дительным шёпотом настаивал капитан.
— Ах, оштавьте пожалушта!.. Што это!
какие вы!.. я никаких жакушок не знаю.. Ступайте спрашивать у маменьки.
— Нет, уж лучше вы сами потихоньку принесите ко мне в комнату…
— Хорошо, я с Маврой пришлю к вам, — соглашалася Ниночка, с намерением как будто уйти, но не отходя от капитана.
— Нет, зачем же с Маврой?.. Мавра еще нашумит, обеспокоит… вот соседа моего… да и маменьку, может, тоже обеспокоит… а уж лучше вы сами… приготовьте там потихоньку какой-нибудь эдакой ветчинки или телятинки, или вообще насчет копченого, и принесите.
— Ну, хорошо, хорошо, только уйдите пожалушта! Шалуны вы эдакие, право шалуны! — говорила умягченная и улыбающаяся Ниночка, уходя приготовлять закуску проголодавшемуся капитану.
Таким образом Ниночка носила закуски потихоньку от маменьки, которая вообще была
