одинъ изъ гостей обратился къ нему съ объясненіемъ, что это вовсе не Полонскій, а «какой-то подлецъ де, прощалыга», самозванно присвоившій себѣ имя поэта.
— Ай-да сюрпризъ!.. Ну, ужь точно сюрпризъ!.. Ай-да почтенный Калистратъ Стратилактычъ! удружилъ! вотъ разодолжилъ-то! говорилъ, захлебываясь и покатываясь со смѣху, одинъ изъ крупныхъ толстыхъ тузовъ. Это ужь точно тово… этово… по гробъ не забуду!..
Калистрсатъ Стратилактовичъ понялъ, что его надули самымъ наглымъ образомъ, поставили въ дураки передъ его нужными гостями и разсвирѣпѣлъ, аки левъ или пардосъ, рыкаяй, и накинулся на господина Канальскаго, который былъ необыкновенно жалокъ въ эту патетическую минуту.
— Такъ это ты, сударь, какихъ-то прощалыгъ навелъ сюда, а не литераторовъ, чортъ бы ихъ дралъ! Подлецовъ какихъ-то предоставилъ!.. Вонъ! Вонъ отсюда сію же минуту!.. Эй, офиціанты! вытолкать взашей
один из гостей обратился к нему с объяснением, что это вовсе не Полонский, а «какой-то подлец де, прощалыга», самозванно присвоивший себе имя поэта.
— Ай-да сюрприз!.. Ну, уж точно сюрприз!.. Ай-да почтенный Калистрат Стратилактыч! удружил! вот разодолжил-то! говорил, захлебываясь и покатываясь со смеху, один из крупных толстых тузов. Это уж точно тово… этово… по гроб не забуду!..
Калистрсат Стратилактович понял, что его надули самым наглым образом, поставили в дураки перед его нужными гостями и рассвирепел, аки лев или пардос, рыкаяй, и накинулся на господина Канальского, который был необыкновенно жалок в эту патетическую минуту.
— Так это ты, сударь, каких-то прощалыг навел сюда, а не литераторов, чёрт бы их драл! Подлецов каких-то предоставил!.. Вон! Вон отсюда сию же минуту!.. Эй, официанты! вытолкать взашей
