расположились его гости, все свои, все нужные люди, все тузы откупной колоды, извѣстные своимъ патріотизмомъ, либерализмомъ, покровительствомъ наукамъ, искусствамъ и художествамъ. Калистратъ Стратилактовичъ расхаживалъ по всѣмъ комнатамъ съ самодовольствіемъ индѣйскаго пѣтуха, время отъ времени сообщая съ особою таинственностью гостямъ своимъ, что онъ-де готовитъ имъ «супризъ».
— Какой же сюрпризъ? спрашивали гости.
— А вотъ ужо, за ужиномъ увидимъ! многозначительно отвѣтствовалъ онъ, и отходилъ, весьма довольный тѣмъ, что успѣлъ живо заинтересовать гостя таинственностью своего будущаго «суприза».
Всеобщій фактотумъ, господинъ Канальскій, весь вечеръ терся тутъ же, шмыгалъ изъ угла въ уголъ, суетился и хлопоталъ съ разными порученіями, то исчезалъ внезапно, то вновь появлялся на горизонтѣ, и вообще выказывалъ дѣятельность неутомимую. Чаще всего исчезалъ онъ въ отдаленную особую
расположились его гости, всё свои, всё нужные люди, всё тузы откупной колоды, известные своим патриотизмом, либерализмом, покровительством наукам, искусствам и художествам. Калистрат Стратилактович расхаживал по всем комнатам с самодовольствием индейского петуха, время от времени сообщая с особою таинственностью гостям своим, что он-де готовит им «суприз».
— Какой же сюрприз? спрашивали гости.
— А вот ужо, за ужином увидим! — многозначительно ответствовал он, и отходил, весьма довольный тем, что успел живо заинтересовать гостя таинственностью своего будущего «суприза».
Всеобщий фактотум, господин Канальский, весь вечер терся тут же, шмыгал из угла в угол, суетился и хлопотал с разными поручениями, то исчезал внезапно, то вновь появлялся на горизонте, и вообще выказывал деятельность неутомимую. Чаще всего исчезал он в отдаленную особую
