Полонскимъ, а Ваничка — ну, хоть Ѳедоромъ Бергомъ, — вотъ и все тутъ! Каждый выйдетъ и прочтетъ по стихотворенію.
— Но какому же стихотворенію.
— Ну, ужь конечно по соотвѣтственному! Майковъ — такъ майковское, а Бергъ — свое; я досталу книгу; такъ ты, Ваничка, если хочешь быть Оптой Бергомъ, выучи стихотвореніе «Прежде всего!», ну, и еще одну какую нибудь штучку изъ эдакихъ… тово… насчетъ клубничнаго варенья. А тебѣ, Люшинъ, необходимо будетъ вытвердить наизусть «Ниву» и «Долго ночью вчера я заснуть не могла».
— Ниву?.. да я кто такой буду? отозвался Люшинъ.
— Ты?.. А кѣмъ ты хочешь быть лучше; Майковымъ, или Полонскимъ?
— Нѣтъ, я бы лучше желалъ Бенеднктовымъ; что нибудь эдакое: «Ура, Россія! славься симъ!» или «Кудри змѣйки разсыпныя!» У меня же и голосъ эдакой громовый.
— Ну, Бенедиктовымъ, такъ Бенедикто-
Полонским, а Ваничка — ну, хоть Федором Бергом, — вот и всё тут! Каждый выйдет и прочтет по стихотворению.
— Но какому же стихотворению.
— Ну, уж конечно по соответственному! Майков — так майковское, а Берг — свое; я досталу книгу; так ты, Ваничка, если хочешь быть Оптой Бергом, выучи стихотворение «Прежде всего!», ну, и еще одну какую-нибудь штучку из эдаких… тово… насчет клубничного варенья. А тебе, Люшин, необходимо будет вытвердить наизусть «Ниву» и «Долго ночью вчера я заснуть не могла».
— Ниву?.. да я кто такой буду? отозвался Люшин.
— Ты?.. А кем ты хочешь быть лучше; Майковым, или Полонским?
— Нет, я бы лучше желал Бенеднктовым; что-нибудь эдакое: «Ура, Россия! славься сим!» или «Кудри змейки рассыпные!» У меня же и голос эдакой громовый.
— Ну, Бенедиктовым, так Бенедикто-
