— Кто же этотъ благодѣтель рода человѣческаго? спросилъ кто-то изъ состольниковъ.
— Одинъ пріѣзжій чудакъ… оригиналъ ужасный… страшный любитель поэзіи, продолжалъ объяснять господинъ Канальскій. Онъ здѣсь не надолго, скоро уѣдетъ, и непремѣнно хочетъ послушать, какъ литераторы стихи читаютъ… Поручилъ мнѣ обдѣлать это дѣло, а я себѣ и думаю: чорта ли ему кормить литераторовъ, лучше пусть покормить моихъ добрыхъ друзей. Господа! хотите похохотать и поужинать? Можно устроить великолѣпную комедію, и потомъ хоть водевиль съ нея написать… Но главное тутъ — ужинъ!
— Въ чемъ же дѣло? допытывала компанія, жадная до чужихъ обѣдовъ и ужиновъ.
— А дѣло вотъ въ чемъ: каждый изъ васъ долженъ на этотъ вечеръ разыграть роль литератора.
— Да какъ же это?
— А очень просто. Ты, напримѣръ, Люшинъ, будешь Аполлономъ Майковымъ, а онъ
— Кто же этот благодетель рода человеческого? спросил кто-то из состольников.
— Один приезжий чудак… оригинал ужасный… страшный любитель поэзии, продолжал объяснять господин Канальский. Он здесь ненадолго, скоро уедет, и непременно хочет послушать, как литераторы стихи читают… Поручил мне обделать это дело, а я себе и думаю: чёрта ли ему кормить литераторов, лучше пусть покормить моих добрых друзей. Господа! хотите похохотать и поужинать? Можно устроить великолепную комедию, и потом хоть водевиль с неё написать… Но главное тут — ужин!
— В чём же дело? — допытывала компания, жадная до чужих обедов и ужинов.
— А дело вот в чём: каждый из вас должен на этот вечер разыграть роль литератора.
— Да как же это?
— А очень просто. Ты, например, Люшин, будешь Аполлоном Майковым, а он
