товичъ! воскликнулъ онъ, торжественно останавливаясь передъ кроватью. Я нашелъ, кого лучше всего будетъ пригласить къ вамъ! Генералы что! Генераловъ-то ваши видѣли, генералами ихъ не удивишь, а мы сочнинимъ ужинъ въ другомъ родѣ!
— Въ какомъ же?
— Ужинъ съ литераторами!
Откупщикъ опять выпучилъ глаза отъ недоумѣнія.
— Съ литераторами? повторилъ онъ, какъ же это съ литераторами?
— А вотъ какъ! Вы съ вашими гостями будете сидѣть и ужинать, а литераторы будутъ стоять и читать стихи свои! хотите?
— Гмъ!.. промычалъ въ раздумья Масмюковъ, литераторы… вѣдь это все обличители!.. Они что-то, кажись, противъ откупа?..
— Нѣтъ, Калистратъ Стратилактычъ! это они только такъ, шалятъ, съ обличеньями-то!.. Они очень преданные люди… Да и зачѣмъ намъ обличенія: они будутъ не обличенія, а стихи свои читать.
тович! воскликнул он, торжественно останавливаясь перед кроватью. Я нашел, кого лучше всего будет пригласить к вам! Генералы что! Генералов-то ваши видели, генералами их не удивишь, а мы сочниним ужин в другом роде!
— В каком же?
— Ужин с литераторами!
Откупщик опять выпучил глаза от недоумения.
— С литераторами? — повторил он, как же это с литераторами?
— А вот как! Вы с вашими гостями будете сидеть и ужинать, а литераторы будут стоять и читать стихи свои! хотите?
— Гм!.. — промычал в раздумья Масмюков, — литераторы… ведь это всё обличители!.. Они что-то, кажись, против откупа?..
— Нет, Калистрат Стратилактыч! это они только так, шалят, с обличеньями-то!.. Они очень преданные люди… Да и зачем нам обличения: они будут не обличения, а стихи свои читать.
